Что волк делал в центре города? Перед гостиницей, где полно народа, зная, что с минуты на минуту обернется? Если бы он сорвался, трупы исчислялись бы десятками. Такое не удалось бы ни замять, ни скрыть. Не говоря уже о том, что полицейские или военные пристрелили бы бешеного волка, невесть как оказавшегося в городе и рвущего людей на части.
Так что он делал там, если знал, чем это может закончиться? Я же помню его дикий страх, помню переполненность силой и благодарность в конце. Он только и сказал: «Спасибо».
Поэтому кто-то из них врет. Либо отец волка, вожак стаи, говоря, что изгнал молодого альфу, либо его невеста, повторяя эти слова, либо…
Додумать эту мысль я не успела. Мир, наконец, разлетелся на крошечные кусочки. Все закончилось. Меня не стало.
9. Горькое лекарство
Это не было похоже на пробуждение, это вообще не было похоже ни на что. Мир моргал, то появляясь, то исчезая, как заставка на садящемся телефоне. Зарядки осталось всего на одно деление. Но это деление держало меня, не давая распасться на части тому, что осталось после вторжения охотника.
– Не смей, – услышала я злой голос, – Не смей уходить, лайне.
Картинка мира качнулась и поплыла, словно на нее попала вода. Или нет, не картинка, «поплыла» я, скользнула в глубокий омут…
– Не закрывай глаза, Ани. Смотри на меня.
– Не хочу, – честно ответила я, и не ощутила губ, не услышала звука голоса. – Ничего не хочу.
Но сегодня мир оказался глух к моим желаниям и продолжал невежливо качаться. Кажется, я захныкала, совсем как в детстве.
– Уже все, – успокоил меня голос, и словно услышав его, мир рухнул вниз, и наконец, замер. Я провалилась в блаженное ничто. Вернее, попыталась.
– Нет, лайне, – категорично произнес все тот же голос, – Сегодня ты не умрешь.
Очень хотелось сказать, чтобы он, наконец, определился с желаниями и не дергал меня попусту, то на тот свет, то на этот…
И это было моим первым желанием, первым ощущением, первым шагом обратно. Вторым, я почувствовала, покалывание в кончиках пальцев, в предплечьях, плечах. Это было похоже на касание. Кто-то провел рукой по коже.
Кто-то?
Охотник?
Кто-то прикосновениями вливал в меня энергию, не давая «батарее» разрядиться в ноль. Каплю за каплей, минуту за минутой, возвращая мне тело. Нет не возвращая, а пробуждая его прикосновениями. Сантиметр за сантиметром. Руки, плечи шею… Нежными бутонами расцвела грудь, мягкими прикосновениями обозначился живот, бедра, ягодицы. Он заставлял заново познавать свое тело. Словно художник рисующий меня на холсте под названием жизнь. Штрих за штрихом, мазок за мазком, линию за линией…