Сат тяжело вздохнул и притянул меня в свои объятья.
— Прежде всего Эвон. А уже после все остальные. Быть спутницей Верховного непросто, дорогая.
Я позволила себе подумать над его словами еще пару минут. А потом озвучила решение, принятое в самом начале беседы:
— Хорошо. Я согласна на печать.
— Выбери место, — поцеловав меня в висок, предложил Верховный.
Ох, демоны. Нужно так, чтобы ее не было видно даже в самых откровенных нарядах. Думаю, Сатана согласиться со мной, что чем меньше чертей знают о нашей столь тесной связи, тем лучше.
Лопатка? Нет, не подойдет.
Внутренняя сторона бедра? Это как-то пошло.
Под сердцем? Неплохой вариант…
Его я и озвучила.
— Хороший выбор, — откликнулся Сат. — А теперь расслабься.
Его руки накрыли выбранный мною участок кожи.
— Я готова.
— Хорошо… Носи мою печать с гордостью, Инга Агилон Грефалус, — шепнул Верховный и начал творить.
Кожу то покалывало, то жгло. Довольно ощутимо. Временами так, что мне приходилось сдерживать крик. А когда сил терпеть не осталось, все закончилось.
— Готово, — поцелуй в шею. Потом в плечо.
— Подожди, я хочу посмотреть.
Я высвободилась из объятий Сатаны и убежала в гардеробную. Чтобы в большом зеркале рассмотреть первую в моей жизни татуировку.
Под грудью аккуратно расположилась пятиконечная звезда, вписанная в два толстых круга, между которыми начерчены буквы «S A T A N A»[2]. Между лучами звезды были какие-то символы, значение которых я не знала. И что-то мне подсказывало, что спрашивать у Верховного их расшифровку смысла не имело.
— Нравится? — снова притягивая меня в свои объятия, спросил Сатана. И как сумел снова незаметно подкрасться?
— Очень, — призналась я, любуясь нашим отражением в зеркале.
— И мне, — его руки начали лениво чертить круги на моей коже. — Пойдем в постель. Завтра мы отправляемся в мир людей.
И огорошив меня этой новостью, он первым вышел из гардеробной.
[1] Сенека
[2] Сатана
Из дневников Сатаны: новые поиски
Все эмоции, подаренные мне Ингой, кажутся странными и нелогичными. И ее. И мои. Даже чувство полного спокойствия, охватившее меня после нанесения печати на ее кожу, ощущается ирреальным. Вот что значит отвыкнуть от чего-то кроме гнева.
Я как мальчишка в пятнадцать лет, влюбленный в первый раз, но пока не знающий что с ним твориться.
Как же это… приятно! Правда, и бесит тоже. Но, демоны меня раздери, я счастлив.
И вместо того, чтобы выспаться перед путешествием, лежу и рассматриваю ту, что сама не ведая того, изменила меня навсегда.
В моей голове слишком много мыслей, чтобы заснуть. О тонких линиях печати на безупречной коже чертовки. О том, насколько же это мнимая защита от возможных атак Эвона. О том, что эти атаки непременно будут. О том, что мне совсем не хочется о них думать.