— Детка, ты вся дрожишь! — отец похлопал меня по плечу и с теплотой посмотрел в мои глаза.
Десант наших гостей высадился на Санторини поздней ночью, так что я впервые увидела отца в автомобиле, который приехал за мной в Периссу, чтобы отвезти к месту церемонии. Полковник Джек Соул не стал изменять привычкам и явился ко мне в парадной форме армии Соединенных Штатов. Я увидела его улыбающееся лицо с нитями глубоких морщин и чуть не расплакалась. Мы не виделись с родителями больше двух лет. И вот теперь мы стоим вдвоем с отцом на этой лестнице, обдуваемой всеми ветрами и припекаемой вечерним низким солнцем, и оба трясемся от волнения — полковник и заведующая кардиохирургическим отделением. Стыдно, Линда! Стыдно! Нужно взять себя в руки.
— Милая, тебе не о чем волноваться, ты прекрасна! — Я искоса посмотрела на отца и увидела, как он утайкой смахивает с лица скупую слезу.
Я выбрала платье от какого-то современного дизайнера из Нью-Йорка с труднопроизносимой фамилией. Хотя остановить свой выбор на каком-то одном платье оказалось для меня практически непосильной задачей. Мне не с кем было советоваться, никто, кроме зеркала, не мог подсказать мне верный вариант. И вот теперь отец — главный эксперт и ценитель прекрасного в моей жизни, одобряет мой выбор.
Легкое, кремовое, почти невесомое, из тонкой паутины кружева и шелка, оно струилось на мне, словно облако. Без единого украшения, с натуральным макияжем и распущенными вьющимися волосами, подобранными с боков миниатюрной диадемой, я напоминала себе принцессу из мультфильма про русскую царевну Анастасию, который я очень любила в детстве. Местная девушка Ия, которая делала мне прическу, уверяла меня на корявом английском, что я самая красивая невеста, которую ей доводилось видеть на острове. Наверное, она говорит так всем девушкам, но ее слова вселили в меня нужную дозу уверенности.
С верхней ступеньки показалось лицо Валентины, нашего свадебного распорядителя.
— Пора! — сказала она.
Мы с отцом переглянулись, он обхватил ладонями мое лицо и крепко поцеловал в лоб, затем подставил руку с выправкой и чопорностью офицера, чем вызвал улыбку на лице Валентины.
Я глубоко вздохнула, перекрестилась, и кивнула ему. Мы медленно начали подниматься, а с террасы полилась какая-то прекрасная мелодия, исполняемая небольшим скрипичным оркестром в сопровождении фортепиано. В горле стояли слезы.
По мере того, как мы поднимались, перед моими глазами появлялась потрясающая картина — белоснежный балдахин, увенчанный белыми цветками жасмина, по центру которого стоял седой священник в традиционной черной сутане с белым воротничком. Слева от священника стоял Рэй. Увидев его, я прикрыла от восхищения ладонью рот. Я впервые видела своего мужа в костюме — ярко-голубом, как купола церквей на острове, под которым светлым пятном выделялась кипенно белая рубашка, а поверх воротничка был повязан бледно-сиреневый галстук — рюш. Он уложил волосы на пробор и стал похож на киноактера, позирующего для папарацци на красной дорожке у театра «Кодак Долби».