Его глаза блестели, а на губах играла счастливая улыбка. Наши взгляды встретились на мгновение, показавшееся мне вечностью, и я прочитала в его взгляде такую любовь, от которой задрожали колени, бешено заколотилось сердце, само восприятие растеклось и утратило форму. Я видела только его и шла к нему. Не замечая двух рядов белоснежных стульев с гостями, черного рояля с пианистом и трех скрипачей, шелковой дорожки с лепестками бугенвиллии под ногами, плачущей матери, хлюпающего носа Мэнди, оценивающего взгляда Кэтрин Скайфилд, матери Рэя, и широкого, доброго лица Сэма.
Я шла к нему, не чувствуя под ногами землю. Его протянутая ладонь звала меня, как маяк зовет корабли. И когда мы, наконец, преодолели несколько метров терассы, отделявшие меня от моей судьбы, невероятная волна счастья захлестнула сознание. Отец вложил мою руку ему в ладонь и, похлопав Рэя по плечу, с поклоном удалился к гостям.
Мы повернулись к друг другу и взялись за руки. Музыка стихла. Священник поприветствовал нас и гостей, и начал читать отрывок из Библии. Ветер разносил его голос мелодичным эхо. Я с трудом улавливала смысл его слов, выхватывая из речи только обрывки фраз. Все мое существо перетекало сквозь ладони в Рэя, становясь частью его.
— Пришли ли вы сюда добровольно и свободно хотите заключить супружеский союз? — обратился к нам священник.
Мы по очереди ответили «Да».
— Готовы ли вы любить и уважать друг друга всю жизнь?
«Да».
— Готовы ли вы с любовью принять от Бога детей и воспитать их согласно учению Христа и церкви?
«Да».
— Можете произнести свои клятвы друг другу.
Первым заговорил Рэй.
— Линда, ангел-хранитель мой! Ты появилась в моей жизни по велению судьбы, и благодаря тебе я сейчас стою здесь, вдыхая соленый воздух, наслаждаясь сказочным закатом, и держа за руки самую прекрасную женщину на свете. Я клянусь оберегать тебя от любой беды, согревать твои руки своим дыхание, готовить яичницу с беконом на завтрак и бесконечно удивлять, ведь твоя счастливая улыбка открывает мне смысл жизни. Я клянусь никогда и не при каких обстоятельствах не соглашаться на развод, даже если ты будешь грозить мне смертью. Ты моя, Линда Соул! Перед людьми и Богом.
Я больше не могла сдерживать слез. Это было совсем, совсем не то, что в приемной судьи Филлипса. Там никто не смешил меня и не вызывал приступ сентиментальности одновременно. Я с трудом могла говорить.
— Рэй Скайфилд. — продолжила я, сглотнув очередной комок слез, — Ты — недоразумение, свалившееся на мою голову, как снежный ком. Я долго сопротивлялась твоим чарам, но теперь признаю свое поражение. Ты сразил меня наповал своим напором, великолепным чувством юмора, широкой и честной душой, а также незабываемым сексом, — сзади послышались смешки гостей, а Рэй расплылся в улыбке. — Я клянусь освоить управление Харлеем Дэвидсоном, научиться готовить еду не только в микроволновке, подарить тебе сына или дочь, а также любить тебя до конца своих дней.