— Что за сборище тут?
— Да вот пришли взятку дать, правда, не пойму за какие услуги, — начала Зинаида вводить в курс дела, — говорят, что просто так…
— Зин, просто так даже чирей не соскакивает! Мутят оконные, как пить дать! — зло смотря на собравшихся, высказала подозрения Клавдия.
Мара обвела всех взглядом, зловеще усмехнувшись, и тут же приняла устрашающий облик, для пущего эффекта рассекла косой воздух. После её фееричного преображения толпа сдавленно охнула, и вновь послышался шум падающих тушек, даже вековые энты медленно стали отступать, с опаской косясь на смерть.
— А ну стоять! — остановила отступление звучным голосом. — Быстро говорите, на кой сюда приковыляли?! И только не нужно мне в уши втирать, что дары по доброте душевной принесли!
Лесной народ, всё ещё находясь, под впечатлением, силился понять, где у смерти на черепе уши? Первый перестал напрягать мозг леший:
— Мы хотели попросить, чтобы они думали, что говорили…
— Что? — возмутилась Захаровна, от злости сжав кулаки.
— Не злись, любезнейшая, мы за свою безопасность переживаем, ведь всем известно, что у ведьмы с языка слетело — тому и быть. Тем более вы же… как бы… необученные…
— Так… а об этом поподробнее… — с шипением в голосе перешла к допросу Клавдия.
— Так это неоспоримый факт: чего ведьма в сердца пожелала — тому и быть.
Зинаида с Клавдией тут же вспомнили случай в пансионате с магичкой, не сговариваясь, ошарашенно посмотрели друг на друга и одновременно воскликнули:
— Да ладно?! — и тут же посмотрела на смерть, вспомнив, что вчера ей тоже желали «блага».
«Мара, только не говори, что ты тоже пострадавшая из-за нашего словоблудия?» — затаив дыхание и боясь получить положительный ответ, мысленно обратилась к ней Клавдия.
«Хорошо, не буду», — пробурчала недовольно смертушка, из-за того, что о её унижение известно.
«Ничего себе! — хохотнула Зинаида и тут же, опомнившись, приняла виноватый вид. — Ты … это… прости нас, окаянных, мы же без злого умысла…»
«Угу, без злого, говорите? — осуждающе посмотрела она на них. — А ничего, что это работает, когда пожелают от всей души!»
«Извини, погорячились, — начала оправдываться Клавдия, — мы ж думали, что ты нас тут оставила умирать голодной смертью».
«Думай, что говоришь! Как я могла вас оставить умирать от голодной смерти, если я сама смерть?!»
«Ну да, бредятина получается…» — согласилась Семёновна, сосредоточенно почёсывая затылок, пытаясь ускорит мыслительный процесс, чтобы разобраться в этой головоломке.
Не знаю, насколько бы затянулась пауза, но её размышление прервал глупейшая просьба Зинаиды: