— Тогда я полностью поддерживаю герцога, Ваша жизнь дороже бумаг, пока я просто подготовлю нужные бумаги, не заводя делопроизводство, а Вашим именем займусь сразу.
— А Вы что-нибудь нашли по моему делу?
— Да, сейчас секретари снимают копии с дела, по решению которого Вы лишились наследства, пришлось хорошо поворошить архив, чтобы его найти, но, думаю, это того стоит. — «О чем это он?» Граф поднялся. — Изабелль, пойдемте, прогуляемся по саду, — неожиданно пожаловавшись, — я практически не выхожу из кабинета на свежий воздух, скоро пожелтею, как старый пергамент, — закончил он шуткой, подавая мне руку.
Пришлось взять его за руку, которую, как я и подозревала, он не собирался отпускать, пока вел через коридор и прихожую, а за пределами дома переложил себе на изгиб руки, прикрыв второй ладонью. Так и пошли в сад прогулочной походкой, под ручку, уютненько, как семейная пара, только встретившаяся Риаза полоснула по мне взглядом, как лезвием, а Маэль даже и не заметил девицы.
Прогулка была недолгой, но продуктивной в смысле информации о юристе: он рассказал о семье отца, двух сестрах, о проделках Сесиль, которая чего только не придумала, чтобы вылезти из долгов, в которые втравил ее отец перед тем, как покончить с собой, о своем поиске счастья, при последнем он внимательно посмотрел на меня, вызвав румянец на обе щеки. Спустя полчаса мы вернулись к входу в дом, где он со вздохом сказал:
— К сожалению, Изабелль, я вынужден Вас покинуть — дела, работа не ждут, но обещаю, что завтра вечером непременно поведу Вас гулять в парк. — Я покачала головой:
— Его Светлость строго-настрого запретил без острой надобности выходить из дома, однако я буду рада видеть Вас в любом случае, — если при упоминание об Арвиале граф фыркнул, то при последней фразе расцвел, как майская роза. Нет, нет, ничего ему я обещать не собиралась, но если ему хотелось поухаживать, то почему бы и нет? И кто знает, может мне понравится.
После обеда пришла учительница Айрин по музыке — госпожа Лорин, приятная темноволосая невысокая женщина, с хорошей речью и поставленным голосом. Я слушала ее урок, сидя в гостиной, предварительно попросив разрешение у самой учительницы и у ученицы, а по окончании урока попросила ее дать пару уроков и мне, сказав, что заплачу, но она была столь любезна, что отказалась от оплаты и попросила мне показать, что я могу. Ну, я и продемонстрировала свой уровень, который был, наверное, ниже, чем у Айлин, хотя госпожа Лорин меня похвалила, показала несложный этюд и велела его играть «до совершенства, ибо у музыки нет и не может быть конца».