— Эмма, пусть Эмилья принесет два ведра горячей воды в мою спальню. — Служанка присела в поклоне и с облегчением убежала, я же поднялась и, найдя домашнее платье, быстро надела его, не решившись выходить через коридор, прошла через оружейную, быстро пробежала по холлу, коридору и зашла в свою спальню. Очень хотелось плакать, но сейчас это означало бы слабость и дало повод заклевать меня, нет, надо крепиться и дать отпор, иначе будет очень-очень плохо.
Эмилья приготовила мне воду в ванной, пока я ходила со стороны в сторону в спальне, потом я ее отослала за завтраком, хоть и не хотелось есть, но без сил я ничего не смогу. Когда девушка ушла, я зашла в ванную, скинув платье, залезла в воду, в промежности уже начиналось раздражение от стянутой кожи, рассматривать я не решилась, хватит и так мук совести. Тщательно, до скрипа кожи и волос, вымывшись, вылезла и надела все чистое. Эмилья принесла мне завтрак и забрала платье на стирку. Кое-как поклевав кашу, отставила и выпила молока. Что делать? Только это и кружилось в голове. Не прятаться, однозначно.
К обеду вышла из комнаты и спустилась в гостиную. Герцогиня спокойно со мной поздоровалась, графиня фыркнула и вышла, кинув что-то вроде: «С подстилками не могу находиться в одной комнате». Я ухмыльнулась и сказала вполголоса: «Я тоже, только меня взяли по любви, а некоторые хотят залезть насильно, когда на них даже смотреть и вспоминать не хотят так, что предпочитают напиваться». Герцогиня ничего не сказала, отвернувшись улыбнулась. Похоже, эта стервочка и ей уже надоела.
Арвиаль приехал на обед очень хмурый и сердитый, я смотрела на него, пытаясь понять почему, но за обедом не решилась задать вопросы. Однако как только мы вышли из-за стола, я спросила его:
— Что такое должно было случиться, что Вы бросили меня одну в Вашей комнате? — Он скользнул по моему лицу и ответил:
— Случилось, баронесса, что нас с Вами опоили: в розовом вине был препарат — сильнейший сексуальный возбудитель, и сейчас я буду проводить дознание, кто его мне мог подсунуть, — затем прошел в свой кабинет.
Да, это было бы неплохо узнать, кто с нами сыграл такую злую шутку.
Затем был допрос с записью показаний — вначале всех слуг, потом нас, высокородных гостей Его Светлости, чем больше он допрашивал, тем сильнее хмурился. Ужин прошел в тревожном ожидании, но герцог ничего не сказал, даже не указал на дверь графине, как обещал, а утром уехал в сыск, кинув, чтобы его не ждали на обед. Я его совершенно не понимала, он делал вид, будто ничего не произошло, будто все идет так, как запланировалось, а мне это абсолютно не нравилось. В тревоге металась по комнате, гостиной, саду, дому, но душа никак не могла успокоиться. Герцогиня увозила графиню на званые обеды и праздники, сумела ей таки заткнуть рот, за что была Ее Светлости очень благодарна.