— Ну, все, все, слезами горю не поможешь, деточка, давай помогу умыть личико, да ступай к подруге, ищет она тебя, — она мне вымыла лицо, как когда-то давно нянечка из детдома тетя Маруся, даже руки такие же, как у няни — грубоватые, с мозолями, морщинистые, но ласковые и осторожные. Она тоже меня всегда успокаивала, когда надо мной издевались детдомовские ребята, также умывала лицо и уговаривала. Слезы выплакала, в душе вакуум, звенящая пустота. Вышла из туалета с опухшими от слез глазами и столкнулась с лицом к лицу с герцогом Арвиалем. От неожиданной встречи я растерялась и немного разозлилась: этот мужчина мне очень нравился, а я в таком неподобающем виде. Опустила глаза к подолу и приветствовала сразу встревожившегося мужчину:
— Вы плакали? Баронесса, Вас кто-то обидел? — угу, догадливый мой. Я чуть выдвинула подбородок, подняла глаза и твердо сказала, глядя на него:
— Минутная слабость, Ваша Светлость, я в полном порядке, — сразу перевела разговор на интересующую меня тему. — Мне нужны мои вещи, Ваша Светлость. Здесь большая часть лекарей и целителей — мужчины, а я в неподобающем виде. — Он оглядел меня, будто увидел только что, и хмыкнул, согласно качнув головой:
— Я пошлю человека за Вашими вещами, принесут Вам в палату.
— В палату графини, я сейчас нахожусь там, возле Лии. — Мужчина сразу же нахмурился:
— Почему? Вы еще очень слабы и должны лежать в постели…. — Перебила его речь:
— Моя подруга, мой единственный близкий человек, которому я нужна, умирает, — слезы наполнили глаза, я отвернулась к стене, чтобы он не видел мою слабость, — а Вы говорите мне лежать…
Больше моей выдержки не хватило: чтобы не заплакать, я, не попрощавшись, быстрым шагом, почти бегом пошла в палату Лии. Возле двери сделала несколько глубоких вдохов, насильно заставила себя успокоиться (еще не хватало подругу расстраивать), и шагнула внутрь.
Едва услышав мои шаги, Ванилия открыла глаза и слабо улыбнулась:
— Что-то я совсем разболелась. Ты видела Его Светлость герцога Арвиаля? — Я чуть сдавлено ответила:
— Да, только что. — Ее улыбка стала несколько мечтательной:
— Красивый и умный мужчина, — я согласно кивнула головой, что правда, то правда. — Он попросил меня дать письменные показания, так что сразу после процедур и еды придет писарь и герцог. Ты будешь?
Я пожала плечами:
— Если только разрешат остаться, сама знаешь, идет следствие, могут и не пустить. — Подруга закрыла глаза и пожаловалась:
— После процедур становится легче, но их переносить с каждым разом все тяжелее и постоянная проклятая слабость, — усмехнулась, — насладиться вдовством не дает. Ты ведь никуда не уйдешь, Белль?