Потом ещё воды разогрела, в ковшике металлическом. Это вроде было просто. Нашла остатки старого супа — Карст большой горшок наварил или, хм, натушил. И подогрела в посудине поменьше — вроде сковороды, только почему-то с двумя ручками длинными, расположенными параллельно друг другу. Из баночки глиняной зачерпнула мяты — прежде видела, как повар доставал оттуда, с той полки продуктового шкафа.
Где-то на последней трети супа в моей тарелке, я запоздало вспомнила, что Гаад там до сих пор сидит и, похоже, с места вообще не сдвинулся. И, наверняка, сам голодный. Хотя о том и не заикнулся. Поэтому спешно дожевала, ополоснула чистую миску, супа туда налила с верхом. Отрезала ломоть позавчерашнего хлеба. Подсыхающий, но вроде сойдёт, пряный, с тмином. Подносик нашла. Водрузила всё туда. Чашку с водой. А, нет, с мятным отваром. Ложку. Вилку. Но ножик добавлять почему-то побоялась.
Уже переступила порог комнаты чернокрылого на втором этаже, как тот, не оборачиваясь, произнёс:
— Бульона принеси.
Вначале обиделась — и пошла вообще вниз, подальше от него. Но уже на лестнице вспомнила, что он там сидит и одну руку держит на животе пострадавшего, правую. А я, блин, ему и поднос, и миску с ложкой, и чашку. Как он есть из неё будет? Особенно, для спасения Карста важно, чтобы не прерывалось телесного контакта целителя с рыжим.
Вздохнув, спустилась вниз. На кухне вооружилась новой чистой миской, толстой и просторной, но чтоб можно было удержать в руке. И, придерживая гущу ложкой, бульон отдельно вылила, много. И долила из горшка с супом. И уже так к Гааду подошла. Тот принял, не глядя, миску левой рукой, правой продолжая касаться живота рыжего, быстро выпил, не распробовав — и мне пустую посуду обратно протянул.
— Воды?
— Не надо.
Спасибо так и не сказал. Вредина.
Вернулась и поела. Хлеб доела, только кусок этому злыдню оставила. Краюшки последней. Вдруг захочет. Посуду помыла. Прогулялась в кусты. Потом вернулась на кухню. Руки ополоснула над ведром для грязной воды. Задумчиво посудой погремела. И кулинарных каких-то порывов не ощутив, вернулась за вязкой. Гаад будто меня не видел и не слышал, сидя в той же позе.
Так прошло три дня. Карст как был без сознания, так и остался. Гаад сидел рядом, почти не двигаясь и руки от его тела не отрывая. С голодухи я уже сама что-то готовила, используя мясо из окороков вяленых из погреба, да запасы корнеплодов, которые имелись у повара в корзинах. Чуть приправ добавляла. Которые знала. Тмин, чёрный перец, кориандр. Соль. Вообще, трав всяких в пучках на втором этаже подвешенных, да в шкафу кухонном в баночках и горшочках хранящихся, у Карста было великое множество. И я, вроде женщина, вроде немного знала, наблюдая в основном за мамой и бабушкой, но тут мне самой стало стыдно. Карст столько всего знал! А если то виденье было правдой, то он жил-то у Гаада всего немного, от трёх лет до шести. А я, увы…