Она, не спрашивая разрешения, рядом со мной плюхнулась, положила пакет между нами, раскрыла.
— Угощайся, — миролюбиво предложила она. И вцепилась в свой горячий стаканчик, к груди его поднесла, словно хотела, чтобы кофе согрело ей сердце.
— А ты…
— Старого приятеля встретила, — она усмехнулась, — Он мне свою карту одолжил. Чтоб на такси добралась и себя не позорила.
— Да при чем это! — возмутилась я.
— А тебя не это волнует? — она недоуменно моргнула, посмотрев-таки на меня.
Миролюбиво. И как будто дружелюбно. Тьфу, что за странный день?!
— Некоторые бывшие бывают добрые, — она вздохнула, протерла плечо. Отхлебнула, поморщила, обжегшись.
— Меня волновало, как ты сама. Мне плевать на твои деньги.
— А что я? — грустная улыбка, — Думаешь, меня в первый раз бросили? — потянулась забить рот круассаном, — Да я вообще не помню уже, сколько раз меня бросали!
Ее?! Королеву?.. Девушку модельной внешности?! Да что за жизнь у нее?.. И… и что на такие признания нужно говорить? Тем более, чужому человеку?
Она, заметив мое смущение, запихнула мне в руку другой.
— Жри! Если чудо-шоколад тебе дороже микробов, — криво улыбнулась, — Хотя полчище микробов к нему прилагается.
Меня учили всегда мыть руки перед едой. Но уже случилось непоправимое. Меня уже бросили. Первый раз бросили. Мой первый мужчина! А раз все уже посыпалось, раз я сейчас страдаю почему-то рядом с королевой сплетников, то микробы на булочках — это уже не самое страшное. Тем более, таких аппетитных. Булочках, то есть.
И приняв-таки подачку, я с наслаждением впилась в свежее легкое слоистое тесто зубами.
— Правда, классные? — улыбнулась девушка, по-настоящему, — Они вкусно делают. Собственно, мы там и познакомились. Когда я попробовала их булочки впервые, — вздохнула, — Пять лет прошло. А он все еще там работает. Придурок! Все еще официантом!
— Но он добрый, — смущенно улыбнулась, — Это же он угостил тебя? И еще карту свою доверил.
— Он глупый, — сказала она с какой-то нежностью.
Какое-то время мы молчали. Она сама мне вторую булочку запихнула, потом уже взяла себе вторую. И рот ею забила, сразу половину откусив и смешно щеки забыв, мешая мне что-то спросить, а себе самой — что-то сказать. Сейчас она выглядела настоящим хомяком. Я невольно рассмеялась. Она улыбнулась. С набитыми щеками. Это смотрелось странно. Но мило.
Прожевав, она отпила. Выпила с половину стакана. И я кофе отпила за нею. Оно бодрило и приятно согревало.
— А у тебя такое лицо, словно тебя в первый раз бросили.
Я кофе поперхнулась. Она меня по спине приложила. Серьезно. Кофе сразу нашло нужную дорогу, к свету.