Парика на барине не было. Так что, когда он приподнял треуголку для очередного приветствия, Алёнка увидела, что голова его покрыта густой шевелюрой цвета соли с перцем. Сзади волосы были перевязаны узкой черной лентой. И в целом Турчанинов смотрелся гораздо моложе своего возраста.
Алёнка знала, что в управлении у Алексея Фёдоровича находятся все рудники и заводы Полевского, соседнего Северского и Сысерти. И это знание внушало ей невольное уважение к постороннему, в сущности, для неё человеку. Она даже сначала оробела. Но вовремя вспомнила, что пришла сюда не барина разглядывать.
Фелициату уже усадили в высокую коляску со всеми её фижмами. Турчанинов тоже поднялся на подножку и напоследок раскланивался.
Чмокнув Авдея в щёку в последний раз, Алёнка вырвала из его руки свою ладошку и бросилась бегом к коляске с молодожёнами.
— Матушка, Фелициата Стефановна! — бросилась Алёнка на колени перед барином. — Не вели казнить, вели слово молвить!
— Это ещё что такое? — Турчанинов явно не ожидал такой эскапады.
— Пусть скажет, — повелела Филька, мигом вошедшая в образ барыни, коей она только что стала.
— Фелициата Стефановна, возьми в услужение! — Алёнка осмелилась поднять голову на блистательную пару.
— Алексей Фёдорович, давайте возьмём, — попросила мужа Филька. — Это Алёна. Она — хорошая девушка. Не ленивая и…
— Вот ещё. Своей дворни хватает, — сказал, как отрезал барин.
— Я с французским платьем хорошо управляюсь и англицкий язык знаю, — быстро проговорила Алёнка, вдруг почувствовавшая себя будто на собеседовании.
Очень глупо, если честно, чувствуя. Перед барином этим, который завис на подножке открытой кареты, ни туда, ни сюда. И перед всем Полевским в грязи на коленях.
— М?.. — поднял густые брови Турчанинов. — И откуда такие познания?
— Я в Екатеринбурге с детства жила, а там у портнихи немецкой служила и обучалась пока работала, — очень вовремя Алёнка вспомнила, что в России 18 века было много немцев и французов, а вот с англичанами наши, кажется, не поддерживали плотных отношений.
«Или поддерживали?.. Сложно как жить без гугла…»
— Портниха была немкой, а язык ты заучила англицкий? — скептически отметил барин.
— Она была урожденная англичанка, — на ходу дополнила Алёнка свою легенду. — Англицкий лучше запомнился, а по-немецки я только «хенде хох» и «арбайтн» знаю.
Барин усмехнулся, но брови всё ещё хмурил.
— Зато я корсеты хорошо завязываю и-и… денег мне можете меньше платить, коли захотите. А это экономия… — несла Алёнка чушь от волнения, интуитивно нажимая и на прижимистость барина, и на его заинтересованность в полезных людях.