Домовенок радостно подпрыгнул, значит я все-таки верно угадала причину его недовольства.
— Камушек принес? — спросила у него.
Малыш протянул лапку и вручил записывающее устройство, а я уже в свою очередь отдала его демону.
— Так… посмотрим…что тут у нас… — проговорил мужчина.
Неожиданно раздалось громкое «клоц» и неизвестно откуда зазвучал чуть механически голос самого Теулсуне.
— Что там наш накопитель?! Я чувствую, что он стал хуже работать! — проговорил он.
— Да, Великий, Селения просто не успевает вырабатывать достаточное количество энергии. Для этого мира наступает закат, — ответил незнакомый голос.
— Верно, Фабио.
И у меня перед глазами тут же возникло лицо сухонького старичка, которого я видела лишь однажды.
— Но на таких, как мы лежит великая миссия, создание идеального мира, идеальной Селении, или еще тысяч таких же миров. Мы ускоряем процессы их распада, они рушатся, уступая место чему-то новому, быть может более идеальному, чем старое. Надеюсь, скоро так и случится с миром Айоллы и Фангира. Я хочу, чтобы они стали свидетелями того, как рухнет результат их многочисленных ошибок. Ты только посмотри, Фабио, как ничтожны все помыслы и желания людей. Они мне давно опротивели. Я мечтаю наконец отправиться в путешествие, давно уже пора поменять Селению на что-нибудь более свеженькое.
— Да, Повелитель, вы как всегда безупречно правы.
— То-то же. Процесс идет, Арабелла пытается его остановить, ищет какую-то жертву для бесполезного ритуала. Не понимаю только, зачем увеличивать время агонии этого мира?
— Вы — великий ученый. Я преклоняюсь перед силой вашего разума, — прозвучал голос Фабио.
— Да, друг мой, один ты меня и понимаешь, Арабелла слишком молода, чтобы правильно воспринимать мои идеи.
— Повелитель, она отправиться с нами после падения Селении?
— Ну, что ты, это невозможно! Она слишком привязалась к этому миру, к Летающей башне, ко мне, в конце концов, — вздохнул Теулсуне, — И это начинает напрягать. Арабелла пытается заставить меня проявлять к ней те чувства, которых у меня нет и никогда не было. Я философ, мыслитель, исследователь, а не герой из какого-то ее романа. Я не любил, не люблю и никогда не полюблю ни эту женщину, ни какую другую, я давно променял эти чувства и переживания на восторг от кристально-чистой энергии, свежей, как родниковая вода, горячей, как красная кровь, нежной, как лепестки цветка.
Рассуждения лились и лились из Теулсуне, а я лишь удивленно вслушивалась в них. Оказывается, у Великого, кто бы мог подумать, была целая своя философия, которая вполне оправдывала воровство (а будем называть все своими именами) чужой энергии. Именно из-за его непонятного накопителя Селения сейчас и умирала.