Дождь закончилось внезапно. И возможно я бы и выдохнула от этого с облегчением, если б не откровенно жалкий вид и собственной одежды, и комнаты, теперь абсолютно непригодной для жизни.
— Драгоценная, я что-то не пойму, так ты решила утонуть или сгореть, раз сработала пожарная сигнализация?
Ох, как же мне не хотелось оборачиваться. Стыд… жгучий… словно плоды горького ринока опалил щеки и моментально высушил их. Но делать нечего, и я развернулась к капитану.
— Да вот поплавать решила! — криво усмехнулась в ответ.
Увы, но лужи на полу и ручейки, стекающие с кровати и кресел, совсем не располагали к настоящему веселью.
Танрей покачал головой, глядя на то, как меня потряхивает от озноба, и тяжело вздохнул:
— Надеюсь, ты еще помнишь мою боевую форму?
Я кивнула. Интересно, и к чему этот вопрос?
Внезапно капитана окутала легкая красноватая дымка, а когда она рассеялась, передо мной предстал тот самый чешуйчатый монстр, в присутствии которого я так замечательно теряла сознание.
Сердце вновь участило ритм, и я попыталась отступить, но вдруг от чудовища повеяло таким приятным теплом, что я в растерянности остановилась.
С одной стороны, мой подсознательный страх перед боевой формой капитана никуда не исчез, но, с другой, холод, наверное, так притупил его, что на секунду мне наоборот даже захотелось прикоснуться к нему. Однако чудовище не стало ждать, пока я решусь на такой смелый поступок. От него по комнате неожиданно пронеслась волна горячего воздуха, словно в дом заглянула сама пустыня, и от воды остались лишь легкие облака густого пара. Моя одежда тоже высохла, да и крылья теперь не висели жалкими лохмотьями, а переливались чистейшим перламутром. «Надо же, первый день на Дорге, а они уже начали свое восстановление», — промелькнула первая по-настоящему радостная после потопа мысль, и я с благодарностью и восхищением уставилась в чешуйчатую физиономию, чем, по-моему, ввела Танрея в легкий ступор.
— Р-р-р, — издал он, но скорее не грозно, а удивленно.
Затем его фигура подернулась легкой дымкой, и передо мной предстал капитан, но уже в своем обычном виде.
— Не испугалась? — первое, что спросил он, когда смог не рычать, а говорить.
— Рей! Твой монстр — самый лучший! — воскликнула я и неожиданно для нас обоих крепко обняла Танрея.
Моя благодарность не имела границ, а я сама сияла, словно зеркальце на солнце. Ведь крылья для меня значили так много. Они не просто были частью тела, не просто давали возможность летать, но и дарили то чувство бесконечной свободы, которое я бы ни на что не променяла. Нет, нет, никакие обещания, просьбы или даже долг не заставили бы меня от них отказаться, как когда-то мою сестру. Я упрямо тряхнула головой, вспоминать о плохом, когда жизнь снова начала налаживаться, совершенно не хотелось.