А ещё Верховная постановила, что мужчины первого дома неприкосновенны для женщин более низких домов и если они и вступят с ними в какие-то связи, то лишь по согласию, потому что все обязаны чтить главный дом и его представителей. Жрицы первого дома бурно поддержали эту идею, ибо она существенно снизила конкуренцию и позволила наложить лапу на мужчин своего рода.
После того случая Алакдаэр решил, что всё, больше никогда! Никогда не позволит женским рукам скользить по телу, прикасаться там, где самое потаённое и интимное! Только не дровским женщинам, воплощениям зла, коварства и жестокости.
Два с половиной года прошли в изматывающих тренировках, но помогли почувствовать себя куда уверенее и взрослее. Он изучил немало смертельных заклятий и приёмов и стал опасным соперником, связываться с которым себе дороже. Когда ему исполнилось тринадцать, посягательства стали повторяться всё чаще, однако Ал был уже не тем наивным мальчиком, что раньше. И чем старше он становился, тем азартнее горели глаза тёмных эльфиек, жаждущих заполучить его в свою постель.
Но Алакдаэр был готов убить и обязательно убьёт, это знали все, пусть после и придётся лечь на жертвенный алтарь под ритуальный кинжал, поэтому женщины не рисковали пытаться применить силу или приказывать, хотя соблазнение пускали на полную. Взгляды, жесты, слова, прикосновения…. в ход шёл весь арсенал. Кто-то действовал мягче, кто-то жёстче, однако результат был один: Ал продолжал от них шарахаться и с трудом подавлял отвращение, оставаясь внешне невозмутимым, но мысленно еле сдерживаясь, чтобы не сломать очередную руку, которая тянулась к его груди, лицу, волосам… или ниже пояса.
Чтобы развеять скуку, женщины устроили нечто вроде аттракциона «Соблазни Разноглазого» и даже назначили награду победительнице. Ал обо всём этом прекрасно знал и ещё больше возненавидел их за настолько потребительское и бездушное отношение. Быть вещью, предметом спора, призом и чьим-то развлечением на ночь… В итоге, дроу начали делать ставки, когда же падёт «разноглазая крепость». Причём как женщины, так и мужчины, видевшие в нём соперника и завидовавшие такому ажиотажу.
Алакдаэр с удовольствием поменялся бы с любым из них и даже доплатил, чтобы передать кому-то другому эту сомнительную популярность и исчезнуть с радаров привлекательности для проклятого женского пола. Мысленно он сотни раз разрывал этих похотливых тварей в женской личине самыми жестокими заклинаниями, заставлял корчиться в муках от наиболее страшных ядов, исполососывал кнутом, прошивал сотнями стрел, пронзал кинжалом и перерезал горло, но в реальности был неуловимой тенью с каменным лицом, которая одним только взглядом давала понять, что переступать черту смертельно опасно.