Он смахнул сухой ладонью набежавшие слезы и оттолкнул от себя кружку.
— Вам удалось выяснить, кто это сделал?
Вопрос дался нелегко. Даже с моим цинизмом и жизненным опытом видеть такие страдания тяжело. Я уже давно привыкла общаться с терпилами, не пропуская их боль через себя, но тут что-то иное. Безутешный отец чувствовал настолько остро, что не получалось остаться равнодушной. Даже Илона понуро опустила хвост и свела брови на переносице, изо всех сил стараясь сохранить беспристрастное выражение лица. Не получалось. Да и не стоило пытаться…
— Демоны. Кто же еще? Если на жриц снисходит сам ангельский дух, то разрушить его могут лишь демоны! Сильные, поганые демоны, — выплюнул он. — Я заплачу вам. Сколько скажете заплачу, только найдите подонка, убившего мою Доротею и покарайте. Я хочу, чтобы он страдал так же, как страдаю я, оплакивая свою дочь. Моя жена обезумела от горя и вот-вот отойдет на Небо. Никого и ничего не осталось, кроме жажды мести.
А это уже стихия арьяти, который весь извелся, вызывая у меня страшную изжогу.
— Мы поможем вам, — сжав кулаки до побелевших костяшек, пообещала твердо.
— Обязательно, — согласилась Илона. — Это все, что вам удалось выяснить?
— Я все записал! — старик выудил из плаща бумаги, туго свернутые трубкой и передал нам. — Здесь все, что мне удалось разузнать. Надеюсь, это хоть как-то поможет.
Нам много о чем хотелось спросить нового знакомца, но приблизились илдрисы и напомнили, что во дворце нас ожидают наставники, чтобы отрепетировать номера и проходки для дефиле. Чтобы эффективно расследовать дело, нам необходимо находиться в гуще событий, а для этого, хочешь не хочешь, продолжить участие в конкурсе. И, кажется, болтологией в этот раз мне не отделаться. Что, Эвон, достаем пачку и вспоминаем балетную школу?
Тепло попрощавшись, мы еще раз пообещали старику помочь и вернулись во дворец в тягостном молчании. Тяжело было на душе и так погано, что ни Илона, ни арьяти с разговорами не приставали. Демон только копошился, вызывая изжогу, и отделывался сухими «прости».
Во дворце нас уже ждали и сразу пригласили в сад. Как оказалось, после репетиции мы дружным стадом отправляемся переодеваться и наряжаться, после чего, собственно, дефиле и номера. Вывод: репетировать мы с Илоной уже не успевали. Про пачку и пуанты, к счастью, можно забыть. Возвращаемся к тому варианту, где я со сцены заговариваю зубы зрителям.
Кстати о сцене. Мои представления об эльфийском конкурсе красоты все больше напоминали задницу. В смысле, тоже имели трещину посередине. Не было сцены. Вот как бы вообще. Невинным девам и мне в том числе, предстояло порхать прекрасными бабочками промеж кустов, клумб и ручейков по каменным дорожкам. А его высочество все это безобразие будет наблюдать на трех мониторах, вольготно расположившись в беседке за чаем или чем покрепче. Сейчас в названной беседке сидела Вивьен, та самая, которой Рейвен сердце разбил и которая, судя по взгляду, была не прочь разбить что-нибудь мне.