Феню я нашла в гостиной, лохматый оглядывался в недоумении, не понимая, как очутился именно в этой комнате, а перед ним, раскрытым на первой странице лежал родовой гримуар. Слияние с силой рода, сконцентрированной в сердце алтаря, позволило мне увидеть надписи на страницах ранее пустой для меня книги.
Мелким, каллиграфическим почерком исписано было больше двух третьи страниц. Непонятные символы, значки, чертежи и схематичные рисунки, изображения странных тварей, умелые портреты и абсолютное понимание того, что этот язык мне не знаком, поставили меня в тупик совсем не на долго, потому как стоило мне слегка задержать свой взгляд на написанном и незнакомые буквы сами собой выстраивались в четкие предложения на родной кириллице.
Вступление было сумбурной историей образования сумеречной силы, похоже маги, ставшие в последствие Апакаре, и сами не знали почему так получилось, одно могу сказать наверняка, им была не чужда любовь к экспериментам, да что там, они были просто маньяками-исследователями. Испокон веков были лишь тьма и свет, они противостояли друг-другу, враги, соперники, конкуренты, но никогда эта война не переходила грань холодной.
То, что творилось теперь было не характерно для немногочисленного магического сообщества, каждый член из которого ценился именно тем, что их было слишком мало для откровенного истребления или геноцида представителей того или иного клана. Даже с появлением явного отклонения Апакаре — было принято оставить в живых эту аномалию.
Сумрак занял почетное место буфера между светом и тьмой.
Свою лепту в написании дневника внес каждый из членов клана, иногда это была от силы пара страниц, иногда больше нескольких десятков. Меня осенило, и я пролистала в конец гримуара.
Так и есть, последние страницы, за исключением последней были написаны Серджио, и даже в мыслях я не могла назвать его отцом, тем более в слух. Но к моему разочарованию его записи были зашифрованы, я попыталась сосредоточиться, но в криптографии была не сильна, к тому же совершенно внезапно на меня свалилась слабость.
За окном оказывается давным-давно стемнело, в желудке урчало, еще бы, на завтрак я съела сырник, приготовленный мамой, а на мобильном было два десятка пропущенных вызовов. О маме я не беспокоилась, я отзвонилась ей сразу по приходу и обещала сообщить если покину безопасное место, а вот несколько звонков с работы, от Кирилла и Ильи заставили меня напрячься.
Пока я готовила плотный ужин себе и лису, у нас состоялась забавная беседа, и возможно заикнись об этом раньше, лис был бы послан очень далеко и на долго, но сейчас, спустя двое суток, я чувствовала его правоту, как никто другой.