— Точно, — вставил Николай. — Его хотели выгнать с корабля. В защитных костюмах приходили, с дезинфекцией в таких больших баках, — пассами он показал что-то вроде коробки за спиной. — Куда там! Доктора Вируса так просто не выкуришь.
— Вот видишь, — сказала я.
Он бессильно зарычал и отвернулся.
— Да брось. Познакомишься с ним на ужине, не такой он и ужасный.
— Он еще и ест с вами, — обреченно заключил Шианд.
— Ну, он же член команды… А ест из своей тарелки. Все безопасно!
— Я тебя убью, — бессильно выдавил он. — Это не корабль… Это дурдом. Сначала я не мог понять, почему твоя команда так верна тебе… Не понимал, почему ты была уверена, что залоговый корабль все еще на станции… Но теперь понимаю! Вы как чумные, Тиша! А теперь еще и чесоточные!
Зря он так. Прахер, каким бы пугающим ни был, не доставлял проблем. Лишь иногда выбирался из каюты, чтобы передать список покупок, ходил на второй ужин, игнорируя остальные приемы пищи, да прогуливался по кораблю. И всегда держался особняком, химича вакцины в своей каюте.
Мне было немного жаль его, наверняка было нелегко привыкнуть к быту торгового корабля после успешной карьеры на богатой планете. Он сам жил только надеждой на изобретение вакцины. Как-то раз он сказал мне, что «Креветка Салли» и я прославимся в веках, если ему удастся создать чудодейственное лекарство. Средство от космической чесотки искали давно, но безрезультатно.
Говорят, это очень древняя болезнь. Впервые она попала в космос вместе с каким-то человеком с Земли, первым переселенцем, которого недостаточно хорошо осмотрели. Уже в космосе она мутировала. Из неприятной, но не смертельной болезни превратилась в новую чуму, медленно разъедая человека изнутри. Сначала поражала кожные покровы, затем глаза и слизистые, а потом и мозг, после чего наступала смерть. К счастью, она была нестабильна и могла законсервироваться на любой стадии. У Прахера болезнь замерла, сожрав левый глаз, так что ему повезло. Впрочем, он все равно оставался заразным. Из-за чесотки и красного глаза его боялись, хотя я, как капитан, пыталась храбриться.
— Пойдемте, покажу вам каюты! — выпалила я, пытаясь замять неловкую паузу, и потащила Шианда с Арадалем в жилую часть корабля.
Бывшему капитану «Скитальца» я подобрала небольшую, но милую каюту, которая давно у меня пустовала. Надеюсь, не превратит ее в хлев, что вполне вероятно, если вспомнить, в каких условиях он жил и сколько у него было хлама. Впрочем, там его тоже хватало: в той каюте мы хранили кое-какие ненужные личные вещи экипажа и старые инструменты, но все было аккуратно упаковано и инвентаризировано.