Я хочу обратно к нему в объятия.
Хочу, чтобы он снова поцеловал меня, чтобы захватил в кольцо рук и не отпускал.
— Прости, — наверное, я выгляжу слишком жалко, потому что Максим извиняется. — Поехали, Вадим ждет, — я поднимаю на него глаза и смотрю ошалевшим взглядом: — Я не буду тебя трогать. И говорить не буду. Поехали, а то жених будет волноваться, — он не удерживается от сарказма, но мне и плевать на это в данный момент.
Я беру сумку и прохожу вперед, выхожу из квартиры и жду, когда он спустится, закрываю дверь и иду вниз.
Я все так же сажусь в машину и отворачиваюсь к окну, смотря на город. Я молчу, когда он извиняется еще раз и бросает обещание больше так не делать.
Он обещает, а я?
Максим
Я выхожу на улицу, открываю дверцу машины, достаю давно забытую пачку сигарет и закуриваю. Жду, когда Яна спустится и пытаюсь успокоить нервы. Я слабо помню, как поднялся в ее квартиру и почему полез с поцелуями.
В какой момент я начал целовать ее, а не просто спрашивать, скоро ли она. Хотя шел за этим.
Да кому я вру!
Я пошел следом не за этим.
Я пошел, потому что представил, как она переодевается, как снимает платье и по-другому укладывает волосы, как смывает макияж и, возможно, снимает линзы.
Я хотел увидеть ее глаза. Настоящие, без этого искусственного цветного покрытия. И спросить, почему она их поставила.
Зачем? Чтобы скрыться?
Закрыться от самой себя?
Я делаю пару затяжек и выдыхаю, выпускаю дым и немного расслабляюсь. Успеваю докурить одну сигарету и начать вторую, когда Яна выходит из подъезда.
На ней кроссовки, джинсы и майка, волосы уложены в пучок, но макияж так и не смыт. Она останавливается в нескольких шагах, и я вижу, что ей некуда деть руки. Яна нервно теребит ими сумочку и дергает замочек, выдавая свое нервное состояние.
И мне становится жаль ее. Я появился внезапно, так что она даже подготовиться не успела. Просто окунулась в водоворот, который я устроил.
Эгоист.
— Садись в машину, — командую, молясь, чтобы она послушалась и не изводила меня своим видом еще больше.
— Максим, — она всегда так. Не Макс, а именно Максим. И протяжно так, что сразу режет слух. Дергает по нервным клеткам и заставляет ежиться как от холода.
— Что, Яна? — вздыхаю и вижу, как она обхватывает себя руками, будто ей холодно.
Я знаю, что она хочет что-то сказать, но молчит.
Просто смотрит на меня, вглядывается в глаза и пытается найти ответы на незаданные вопросы. Она смотрит так… будто ей больно.
Будто она чувствует то же, что и я. Не то, чтобы я обманывался на этот счет, но сомнения таки накатывают.