Немного повалявшись в ванне, поняла, что меня нещадно клонит в сон. Быстренько доделав все дела, натянула те самые трусы из комплекта, что оценил Дима (кроме шуток, случайно получилось) и свободную футболку до середины ягодиц сверху. Забросив ощущение излишней оголенности в самый дальний угол, потопала на боковую.
Выполнив свой ритуал по излечению меня, Дима выключил свет и начал стаскивать с меня футболку.
— Ты совсем оборзел, Гордеев. — вздохнула я.
— Ни капли. — чего-чего, а невозмутимости и нахальности у него не занимать. Разумеется, руки от меня не убрали. Теплые ладони ласково огладили тело, поднялись выше, к груди. Я, казалось, перестала дышать. Пальцы прошлись по полушариям и сжали соски. Чтоб тебя, Дмитрий Александрович! Мысли будто проносились сквозь меня, шли непрерывным потоком, но я не могла выхватить ни одну из них, задержаться, сосредоточиться на чем-то, кроме его касаний. Не справившись с туманностью, которую нагнали на меня эти ощущения, откинула голову ему на плечо и прикрыла глаза.
— Дима…пожалуйста… — с закрытыми глазами все чувства только обострились, концентрация моего желания достигла небывалых пределов.
— Солнышко, я тоже безумно хочу тебя, но сейчас не время. Я могу нечаянно причинить боль, а я не хочу, чтобы и без того непростой первый раз был еще более неприятным. — зараза, завел и отшил!
В ответ из меня вырвалось что-то похожее то ли на стон, то ли на рык. Дима хрипло рассмеялся и перевернул меня из сидячего положения в лежачее. Будто бы в последний раз, один за другим, хватала обжигающе горячие поцелуи. Его губы на шее, плечах, ключицах.
— Но у меня все же есть один верный способ удовлетворить мою малышку. — с поистине кровожадной улыбкой продолжил разжигать меня Гордеев.
Говорят, оргазм в голове. Что ж, товарищи, спешу пополнить ваши ряды. Не механические движения, а мимолетные взгляды, прерывистое и тяжелое дыхание, лихорадочные скольжения рук — именно это возносит тебя на седьмое небо. Отсутствие правил и стертые грани — вот, что на самом деле важно.
Дима продолжает исследовать мое тело. Дразнит, провоцирует — он снова касается груди. Языком проводит по ареоле и прикусывает сосок. Перед глазами уже давно плывет. Темно, но сквозь не зашторенные окна бьет яркий свет фонаря. В голове набатом бьет одно желание — я хочу этого демона.
Уже не замечаю, как он целует ниже — ласкает живот, не забывая слишком чувствительную сейчас грудь. Все сливается в один горящий комок желания.
— Моя девочка, ты невероятно отзывчивая. — шепчет он, вытягивая из меня стоны один за другим.