Обадайя мысленно выругался вслед дрыщу, кратко пересказав, кем именно считает этого недоброго и в ненужные моменты принципиального человека, затем в один глоток допил чай и встал из-за стола. В конце концов, следователя делают не только полицейские базы, но и способность самому добывать информацию.
* * *
Спать ему не хотелось, заняться до заката было особенно нечем, потому Обадайя решил навестить местную травницу. Лавка которой спряталась на отшибе деревни и буквально окружала ствол исполинского дуба, словно какой-нибудь шутник долго поливал комнатный цветок усилителем роста, а когда тот вымахал до потолка, просто разобрал часть крыши и пола, позволив ему расти дальше. Давным-давно, когда Мартин и Виктория еще были крохами, Обадайя читал им сказку о таком же дереве, жаль, что тогда не догадался привезти их сюда. С другой стороны — сын столько времени проводит в своих вирт-ворлдах, что наверняка видел чудеса и более невероятные, чем это.
Пока Обадайя глазел на здание, травница вышла на крыльцо с очередной корзиной и прищурила глаза от яркого солнца. Но заметив Обадайю, она широко улыбнулась и поманила его рукой.
— Заходите-заходите, господин охотник. Наверняка хотите приобрести что-то из моих зелий.
— О да! — Обадайя поднялся по ступеням и вслед за женщиной зашел внутрь причудливого дома.
И сразу же пригнулся, чтобы не врезаться головой в свисающий пук травы. Собственно, самого потолка видно не было, только бесконечное перевернутое поле высохших цветов. Но на этом странности не закончились: из всей мебели здесь был один малюсенький прилавок с толстенной книгой и ряды полок, сплошняком забитые заспиртованными гадами и частями тел различных тварей. Из одной, особенно крупной колбы на Обадайю безразлично пялилась оставшаяся без тела голова, которую на первый взгляд можно было спутать с человеческой. Но алая кожа, выступающие клыки и особенно завитые, как у барана, рога быстро избавляли от иллюзии. Зато никуда не девалось чувство гадливости и тошнота: умом Обадайя понимал, что посетителей подобного парка никто не стал бы пичкать сомнительными настоями, наверняка выпитое им во время драки с куралисками зелье — самая обычная вода с гадким привкусом, а все эти головы, ящерицы, черви и мухи — не более чем поделки из пищевых полимеров, но справится с желанием выбежать во двор и прочистить желудок удавалось с трудом.
— Желаете что-нибудь приобрести? — травница сняла ленту с косы, частично расплела волосы и теперь задумчиво перебирала пальцами пряди.
— Да, но я отдаю предпочтение растительному сырью, — Обадайя указал пальцем на полки. — Религия запрещает мне употреблять эликсиры из того, что могло самостоятельно передвигаться.