– Твой отец Алексей умер, а вот отцу Димитрию еще можно помочь.
Отец не понял:
– Матушка, какой Димитрий? Моего отца звать Алексей, он из Бобровицкого района…
И опять все начал рассказывать. А я понял, что то, о чем матушке Алипии мы никогда не говорили и знать она этого не могла, было ей открыто. Дело в том, что моя мама родом из Тернопольского района, ее отец, мой дедушка Димитрий, был живой. Так получилось, что заболел дедушка Алексей, отец моего папы, а у мамы заболел Димитрий. Мы его возили во Львов к врачам, платили деньги, находили лекарства, но ему ничего не помогало. У него не поднимались руки – он не мог даже сам кушать. Врачи на него махнули рукой, сказали, что ничем ему помочь не могут, что за болезнь – никто не знал. Отправили его в деревню умирать. Так он и сказал: “Ну, все, буду уже готовиться умирать”. Хотя он был большим тружеником, корова у него была, хозяйство, которое он очень любил. В церковь он ходил каждое воскресение, праздники, даже помогал в церкви пономарем. Меня поразило, что матушка Алипия, отвечая на наш вопрос о дедушке Алексее, сказала, что он уже умер. Отец возмущался:
– Да он не умер! Он живой, и не Димитрий его звать, а Алексей!
Я сразу понял глубину прозорливости Матушки! Поэтому остановил отца: “Слушай, что матушка Алипия говорит”. Отец начал прислушиваться, присмирел, а Матушка продолжила:
– Твой отец Алексей умер, ему уже ничем не поможешь, а вот отцу Димитрию еще можно помочь – у него руки вот так вот не поднимаются, он не может руками двигать, он ходил по врачам, но врачи отказались от него. Я сделаю для него мазь, пускай ко мне Тарасий послезавтра приедет, я отдам ему мазь, пусть он дедушке передаст, она ему поможет, и он еще десять лет проживет. Только ты смотри, Василий, чтобы эту мазь мыши не съели.
В этот вечер мы уехали во Львов. На следующий день мне снова предстояло возвратиться в Киев за мазью, которую должна была приготовить Матушка. Но без искушений не бывает. Перед выездом я задержался у девчонки, с которой дружил. Мне очень хотелось ее также свозить к матушке Алипии и я не знал, как ей это объяснить, с какой стороны подойти к этому вопросу. Разговор не получался, и я решил: “Ну, ладно, может, как-то Господь управит”. И вот я засиделся, глянул на часы и увидел, что уже не успеваю на поезд – осталось пять минут, билетов еще не было. Да! Что интересно, весь путь до вокзала занимал около получаса – только на одном троллейбусе надо было ехать 15 минут, а его, как назло, не было. Для меня казалось, что наступила целая вечность – страшно было нарушить благословение Матушки. Ведь этот киевский поезд был последним, и мне на него никак не успеть. И тут я вспомнил, как матушка Алипия как-то в разговоре сказала: “Если будет какая-то нужда, обращайтесь, просите, я вам помогу”. То есть она видела, что имеет дерзновение еще при жизни, Господь внимает ее молитвам. И я воспользовался этим и попросил: “Господи, по молитвам матушки Алипии, помоги”. В этот момент подошёл транспорт. Когда ехал – всё время молился и на часы не смотрел. Приехав на вокзал, услышал, что объявляют отправление моего поезда. Я успел вскочить в него – к кассам уже не бежал. Смотрю на часы – прошло пять минут. Как время сжалось! В этот момент поезд тронулся точно по расписанию. Проводник продал мне билет, и я по милости Божией добрался в Голосеево. Когда я вошёл в домик, то заметил, что у Матушки был очень уставший вид.