Отказать я не мог, плата за мою помощь обещает быть очень сладкой.
Квартира встречает тишиной и пустотой. Блаженной тишиной и блаженной пустотой. Душ расслабляет мышцы, полстакана виски – мозги. А потом я валюсь спать, так и не удосужившись разобрать кровать, зато не забыв поставить будильник. Вечером мне надо заглянуть к одной старой знакомой. Так надо, что аж улыбаться тянет.
Поэтому в шесть я давлю на звонок возле двери с номером девять. Обычная дверь, обычная хрущевка, обычный спальный район. Вот только обитатель не совсем обычный.
Дверь открывается с легким щелчком, и на пороге замирает Мизуки, она кутается в шаль, на ногах шерстяные носки, смотрит хмуро, щурит и без того раскосые глаза, поджимает неестественно красные губы.
- Шелкопряд, - шипит рассерженной кошкой, стягивая у горла серый пушистый платок.
Никак, оренбургский…
Мысль заставляет улыбнуться. Что может быть страннее, чем японская ведьма в оренбургском платке? Но улыбка моя ведьме явно не нравится. Заставляет хмуриться еще больше.
- Зачем пришел, выродок? – плюется ведьма. Плюется не со зла, со страха. Продолжая стоять в проеме, пытаясь держать оборону.
Они даже смешные иногда. Эти ведьмы.
Я делаю шаг, заставляя девушку отступить, закрываю за собой дверь, еще шире растягиваю губы.
Она вздрагивает от щелчка замка, переступает с ноги на ногу, отводит черные глаза. Потому что понимает, что меня этим не напугать, как и распущенными волосами, что живут будто своей жизнью, извиваются змеями, скользят по ее щекам и плечам. Их танец вокруг колдуньи почти красив, почти завораживает и гипнотизирует. Очень похоже на искусство. Но мне некогда, и это я уже видел.
- Ты прицепила дух страха к этому парню? – я достаю из кармана мобильник, нахожу фотку, разворачиваю экраном к Мизуки. Вопрос этот задаю просто, чтобы задать, без особой цели. Я знаю, что это она, больше некому. Да и весь ее вид говорит в пользу моей догадки: бледнее, чем обычно, синяя сетка вен на прозрачной коже шеи, покрасневшие глаза, кровавые губы. Недавно прицепила, и недели не прошло.
- Это просто бизнес, Шелкопряд, - скрещивает Мизуки руки на груди, отступая от меня еще на шаг, вжимаясь спиной в стену. – Такой же, как у тебя. Мне заплатили, я прицепила.
Вены проступают не только на шее, но и на лице, руках. Подозреваю, что и на всем теле. Они вздутые, крупные. Я почти слышу, как пульсирует внутри кровь. Красная, как губы ведьмы.
- Прекрасно. Мне надо, чтобы сняла.
- Как ты себе это представляешь? – вздергивает она тонкую, точеную бровь. В ведьме нет совершенно ничего от растиражированных японских школьниц, гейш или, на худой конец, просто молоденьких азиаток. Она холодная, красивая и ненастоящая. Пластика творит чудеса даже с лицом ведьмы. Даже с лицом японской ведьмы. И все станет еще хуже, как только Мизуки начнет призыв.