– Я не смел надеяться найти тебя дома, – сказал он.
– Зачем мне там оставаться? Что могут делать десять женщин вместе? Ах, я была так счастлива, когда мне доложили, Что карета моя приехала. Они подняли такой шум, когда я уехала, но я сказала, что страдаю головной болью, и, в самом деле, я не лгала. Ах, какой убийственный обед! Господи, как скучно здесь в это время года! Весь свет на водах…
– Город, подобный нашему, – сказал Карлтон, – всегда скучен во все времена года. Мне часто досадно, что я должен жить здесь.
– Семейство Гоф уезжает на будущей неделе в Скерборав, – сказала она… – Ах! – И она глубоко вздохнула.
– Дорогая Лора, если ты хочешь поехать на воды, ты должна только сказать мне, если это принесет тебе пользу или развлечение…
– Ах, мне все равно; ведь ты не поедешь со мною?
– Могу ли я?… Ведь я привязан здесь. Ах, как бы я хотел, чтобы мои занятия были совершенно другими.
– В каком смысле?
– Быть, например, доктором, принимающим своих клиентов у себя на дому. Утомительнее всего разъезжать к больным: кроме того это почти не приносит дохода! Если я сравню мои доходы с доходами лондонских докторов…
– Ну, что же, поедем и поселимся в Лондоне.
– Я серьезно об этом думаю.
Лора говорила небрежно, не придавая значения своим словам. Ответ мужа удивил ее в высшей степени. Карлтон растолковал ей свою идею, говоря, что знания его не находят себе приложения в Венок-Сюде и он твердо решился оставить его.
– Я думаю ты будешь рада переехать в Лондон, Лора?
– О, да, – ответила она и голова ее уже наполнилась планами и она заранее радовалась удовольствиям, предстоявшим ей в Лондоне. – Но ведь ты никогда не решишься покинуть Венок-Сюд, – сказала она после минутного молчания.
– А почему, скажи пожалуйста?
– А потому, что для тебя здесь есть интерес, которого я не нахожу.
Карлтон нахмурил брови, но он скоро преодолел себя и обрел обычное спокойное состояние духа; не то, чтобы его совесть была совсем спокойна, но он не мог терпеть этих намеков своей жены, и желал, чтобы сцены ревности были забыты.
– Лора, – сказал он серьезно. – Венок-Сюд не имеет для меня ничего привлекательного, даже напротив. И, если я отсюда уеду, – прибавил он тоном более нежным, – я увезу с собою то, что мне приятнее всего – это тебя.
Она засмеялась.
– Как это мило с твоей стороны!
– Клянусь тебе, – говорил он оживленно, приблизившись к ней, – ты единственное мое счастье в Венок-Сюде, как и везде.
Она верила ему, потому что любила его еще настолько, чтобы желать верить этим словам.
– Но, Луи, ведь это не всегда было так, ты это знаешь.