Накануне свадьбы Дженни уехала одна, по обыкновению взяв с собою Юдио. Это обстоятельство опять вызвало неудовольствие Лоры. В минуту вспыльчивости она отпустила мисс Стефинг, уверяя, что ее присутствие слишком часто напоминает ей прошлое; с тех пор ее заменяла Юдио. Остальная прислуга Карлтона была отпущена во время продажи имущества, так что леди Лора была в большом затруднении, очутившись теперь без горничной. Мы должны заметить, что сумма, оставленная по завещанию Клариссе, была разделена между Лорой и Люси. Дженни отказалась от своей части.
День свадьбы был безоблачный. Небо было чисто; все гости были старые, искренние друзья; новобрачные были молоды, красивы, богаты и так влюблены! Так влюблены!
Муж и жена навсегда! Стоя на коленях перед алтарем, они честно, по велению сердца, отдались друг другу, закрепив это обещание торжественной клятвой. Но только возвращаясь из церкви, когда Фредерик чувствовал, какой трепещущей от счастья, прекрасной, любящей сидела около него Люси, он понял, как бесконечно счастлив он с такой подругой жизни.
Свадьбу отпраздновали очень скромно в кругу семьи лучших друзей.
Дженни, не видевшая Стефена Грея с прошлого сентября, нашла, что у него болезненный вид. Он показался ей очень постаревшим и, глядя на него, она невольно думала, что молодой доктор, сидевший около Люси, может стать сэром Фредериком раньше, чем он это предполагает. Но Стефен Грей объяснил ей, что его кажущаяся болезненность только следствие усиленной работы, но, что он по-прежнему совершенно бодр. Теперь, – прибавил он, – когда Фредерик вступил в ряды почтенных женатых людей, он возьмет на себя большую часть моей работы и я опять стану прежним молодым человеком. Знаете ли одну вещь? – Сказал он на ухо Дженни голосом, который вдруг сделался серьезным, – я счастлив, что леди Лоры нет здесь. Ее присутствие сегодня слишком напоминало бы мне этого несчастного Карлтона.
Одну из важных ролей за столом играл, конечно, молодой граф Окбурн. Он важно сел около Люси и объявил, что останется на этом месте на время всего обеда. Здесь, имея за спиною Помпея (который был более рабом этого молодого джентльмена, чем старого графа Окбурна) и, положив свою руку в руку Люси, Франк чувствовал себя очень хорошо.
– Как меня радует здоровье Франка! – Сказала Дженни сэру Стефену, сидевшему рядом с нею. – Он, кажется, совсем поправился.
– Поправился! – Сказал Стефен, – он силен, как львенок. Он был бы всегда такой, если бы его не изнежили мать и Люси. Будьте осторожны, Люси! Если вы также будете портить своих детей, как вы и миледи портили Франка, я вынужден буду вмешаться в это дело! Да, недолго думая! Вот вам мое первое дружеское предостережение.