— Дядя Илья с тётей Ладой уже заказали памятник, — зачем-то объяснил Никита.
— А мне так нравится эта фотография, — еле слышно ответила Агата, и Никита понял, что она борется со слезами.
Чтобы помочь ей, он, стараясь говорить спокойно, сказал:
— Мне тётя Лада подарила несколько фотографий Мити. Я тебе обязательно отдам те, которые тебе понравятся.
— Спасибо… — Агата поднялась, посмотрела в небо и вдруг улыбнулась:
— Посмотри — голубянка.
Маленьких голубых бабочек частенько можно было увидеть у них на даче. Давно, лет девять или восемь назад, Агата, которая всегда много читала про природу, рассказала им с Митей, что они называются голубянки икар. С тех пор Никита очень любил этих бабочек и всегда радовался, если встречал, словно их появление обещало что-то хорошее. Обычно они порхали стайками. Но сейчас голубянка икар была почему-то одна. Она быстро и легко, словно танцуя, двигалась в воздухе, потом села на фотографию Мити, прямо на улыбающиеся губы.
Никита и Агата замерли, глядя на то, как она медленно складывала и распахивала крылья. Наконец голубянка взлетела, почти касаясь, словно лаская, порхнула мимо их лиц и стала подниматься вверх. Они зачарованно следили за её движениями, пока она не перестала быть заметной в голубом, под цвет её крыльев, летнем небе.
— Я никогда не видел, чтобы бабочки взлетали так высоко. Обычно они как-то ближе к земле, — преодолевая оцепенение, сказал Никита.
— Да, я тоже, — выдохнула Агата и добавила: — Словно это и не бабочка вовсе. — Она коротко глянула на Никиту, и он кивнул:
— Словно не бабочка.
Вернувшись в машину, они долго молчали. Потом Агата села вполоборота к Никите, привалившись к сиденью левым плечом, и с тоской сказала:
— Я так перед Митей виновата.
Никита понял, о чём она, посмотрел на неё, покачал головой и не согласился:
— Ты ни в чём не виновата. Он тебя очень любил. А это большое счастье — любить.
— Я знала об этом. Но никак не могла ответить ему тем же. Никак. Хотя очень бы хотела… А потом ещё и замуж вышла… Он ведь знал об этом. Да? — она с надеждой посмотрела на Никиту, но утешить её ему было нечем.
— Знал.
— Ему было очень больно от этого?
Никита на миг замялся, не зная, как ответить, и просто сказал:
— Он любил тебя и хотел тебе счастья.
— Как же я обидела его, — с мукой в голосе произнесла Агата. — Я об этом думаю с тех пор, как узнала, что Митя погиб. До этого надеялась, что он уже забыл меня, познакомился с какой-нибудь хорошей девушкой и узнал, что такое взаимная любовь… А, может, так и было? — она снова посмотрела на Никиту, снова ожидая утешения. Он молча покачал головой, ненавидя себя за то, что опять не может утешить её и врать ей, когда она вот так смотрит на него, тоже не может.