И снова перед глазами всплывали корявые карандашные буквы, с трудом уложенные в слова. Застанет ли он Бориса живым? Ведь письмо-то было написано недели две назад!
Коста вспомнил, как радостно вбежала она в его комнату, смешная, вихрастая маленькая соседская девочка и, передавая пачку писем, приплясывала и требовала, чтобы и Коста сплясал. А он открыл конверт и явственно услышал стоны умирающего. Наверное, горе отразилось на лице Коста, потому что девочка, потоптавшись у двери, посмотрела на него жалобно, виновато и тихонько ушла. А он в который раз перечитывал письмо.
Борис, его молочный брат, при смерти! Уже три года, как Бориса и Мурата сослали на остров Чечень. «Только бы застать его в живых, только застать бы…» — мысленно твердил Коста.
А солнце пекло нещадно. Даже близость воды не освежала. Лицо горело, крупные бусины пота выступали на лбу, заливали глаза, скатывались по щекам.
Ни дуновения, ни шороха, — казалось, ветер утонул в море.
Идти к старшине села Крайновка Коста не решался: потребует документы, пропуск. А что он может предъявить?
Мимо причала, грузно ступая, прошла полная пожилая женщина с тяжелым деревянным корытом на плече.
— Уважаемая! — негромко окликнул ее Коста. — Не будете ли вы так добры, не поможете ли мне?
Толстуха с удивлением взглянула на незнакомца. Одет необычно для здешних мест: бешмет и черкеска, газыри, кинжал. И это в такую-то жару! Просверлив Коста маленькими острыми глазками, она подозрительно спросила:
— А чем же это я могу помочь вашему благородию?
— Просьба моя невелика. Посоветуйте, как добраться до острова Чечень?
— Известно как! — женщина хитро усмехнулась. — Пароходом. А пароход туды только антихристов возит. Утром ушел. Теперь ждать долго, пока новую партию на острог не пригонят.
— А другой оказии нет?
— Почему нет? Вон на воде любовский канфабель болтается, должно, к вечеру отчалит… — Женщина указала на катер, стоявший чуть поодаль, особняком. Среди прочей обшарпанной шаланды он выглядел даже щеголевато. На борту — крупная витиеватая надпись: «Любов и сыновья».
О Любове Коста слышал. Его товары — икра и красная рыба — славились своим высоким качеством. Но была у Любова и другая слава — главного кровососа острова Чечень.
— Так, так, — задумчиво, словно размышляя, проговорил Коста. — А где хозяин?
— Где же ему быть? — хихикнула женщина, еще внимательнее разглядывая стройную фигуру незнакомца. «Ладен ты, батюшка», — подумала она про себя, а вслух сказала: — Известное дело, в духане! Он там завсегда делишки свои вершит…
— Значит, там я его найду? — повеселел Коста. — Простите, досточтимая, что задержал вас. Дайте-ка ваше корыто. Помогу донести.