— То есть камни в этой самой картине как есть, натуральные. Теска настоящая, укладка важная… Только вот этот камень как будто туповат… — произнес он вслух.
Посетитель оказался подрядчиком по постройке домов».
Коста расхохотался. Ну чем не зверинец? Молодец, Прозрителев! Это, конечно, он разделал под орех владикавказский бомонд.
Он стал читать дальше:
«Вошли два осетина. Остановившись посреди комнаты, они как бы замерли. Глаза их широко раскрылись. Все в них выражало удивление и восторг… Долго любовались они картиной и также незаметно и тихо вышли, как пришли».
Нет, усидеть дома теперь было решительно невозможно. Хотелось поговорить с друзьями, поделиться радостью цервой похвалы. Только вот куда идти? К Цаликовым? Но отец Александр на уроках в гимназии, дочери заняты.
«Пойду-ка я в публичную библиотеку, к Варваре Григорьевне, — решил Коста. — Давно не видел ее».
Варвару Григорьевну он застал, как всегда, в хлопотах, озабоченную. В комнате, примыкающей к библиотеке, она принимала очередную партию книг, полученных из Тифлиса. Увидев Коста, Варвара Григорьевна обрадовалась.
— А вы мне как раз нужны, — пожимая его руку маленькой энергичной рукой, проговорила она. — Дело есть…
В белой блузке с закрытым стоячим воротником, в длинной черной юбке, она, несмотря на свои тридцать пять лет, казалась молоденькой курсисткой, — так быстры и легки были ее движения, столько огня светилось в небольших серых глазах, оттененных короткими, но пушистыми ресницами.
Две девочки в гимназических платьях помогали ей. Они смотрели на Варвару Григорьевну преданными глазами, и Коста подумал, что не даром так любят ее ученики, чувствуют, что нет у нее другой цели, как помогать людям.
— Книги из этой стопки занесите в картотеку, — быстро сказала им Варвара Григорьевна. — Я сейчас вернусь… Пойдемте, друг мой, — обратилась она к Коста.
Они вышли в маленький чахлый садик возле библиотеки и сели на низкую деревянную скамью.
— Читала, читала! — не дав Коста и слова сказать, заговорила Варвара Григорьевна. — Молодец безымянный корреспондент «Северного Кавказа»! И вас похвалил, и нашу знать на чистую воду вывел. Ценители искусства! Нет, нет, пока Россия не станет просвещенной, не восторжествовать в ней свободе! И это наше дело, дело трудовой интеллигенции, нести просвещение народу. Ваша выставка, Коста Леванович, это — событие, поверьте мне. И не только для нашего города, но и для всех горцев. Она утверждает человеческое достоинство людей, к которым привыкли относиться свысока.
Варвара Григорьевна разволновалась, раскраснелась. Коста слушал внимательно и дивился ее живости, неподдельному энтузиазму.