Я делаю тихий вдох.
- Да.
Она сжимает ожерелье дрожащей рукой, заставляя покачиваться кулон.
- А на сколько лет я выгляжу? - Когда я не отвечаю, она добавляет: - Без макияжа на семнадцать? Может быть, шестнадцать лет? Я маленького роста. Пять и один фут. Я всегда выглядела моложе своего возраста. Сколько лет было твоей сестре?
Я проглатываю жгучую боль.
- Шестнадцать.
Ее пристальный взгляд изучает мое лицо.
- Я была девственницей, когда встретила его, - признается она.
Христос.
- Макенна, остановись.
Она отрицательно качает головой.
- Так и было. Я была нетронутой и чистой. Видимо, все, как он любил. Наверное, именно это и привлекло его поначалу. Но позже... я поняла, что он теряет интерес. Это то, через что проходит каждая пара, или то, о чем я читала в интернете. Но ведь это нельзя назвать обычной проблемой, да? Проблемой здоровой пары. Моя грудь, - она хватает себя за грудь и крепко сжимает. - Она стала больше. Моя мать, перед тем как покончить с собой, говорила, что я буду таким же поздним цветком, как и она, - и ее смех звучит глухо и надломлено. - Именно это во мне изменилось со временем. Я больше не была похожа на маленькую девочку.
Она прижимается ко мне всем телом, распаляя огонь, и каждая клеточка моего тела борется, чтобы не прикоснуться к ней в таком состоянии. Я не двигаюсь, позволяя ей делать то, что ей нужно.
- Но тебе же нравятся моя грудь, - продолжает она. - Я тебя возбуждаю. Женщина может сказать, когда мужчина ее хочет. Маленькая девочка не сделает этого для тебя, но пленница? - она улыбается. – Да, именно это – позволить контролировать и обладать властью.
Когда ее ладонь скользит вверх по моей руке, я перехватываю ее запястье.
- Тебе нужно поспать.
Ее рука сжимается в кулак, цепочка спутывается между пальцами.
- Ты думаешь, что ты не такой, как они, что ты совсем другой монстр. Но это не так. Ты такой же, как и они, Люк Истон. Как ты хочешь, чтобы тебя называли? Они используют девушек... а ты планировал использовать меня.
Я забираю ожерелье у нее из рук, прежде чем проталкиваю ее запястья между нашими телами.
- Я делаю то, что должен, - признаюсь я.
Она медленно кивает.
- Вот почему ты принял решение держать меня у себя. Вместо того, чтобы избавиться от проблемы, после того как понял, что я была целью, что была уже мертва, - она горько смеется, - ты знал, что можешь использовать меня.
Я этого не отрицаю. Я и есть чудовище. Но в этом было нечто большее - нечто более значимое, чем просто приманка для Дженнифер Майер.
- Мне нужно было знать, каково это запереть женщину в подвале, - говорю я. –И услышать ее крики и мольбу о пощаде. Чтобы ее отпустили на свободу... Мне нужно было знать, что я не сломаюсь.