— Вы извините, конечно… Но Ольга Владимировна просила до вас достучаться… Говорит, вы плохо себя чувствовали…
Черт! Я попробовала выпутаться из цепких объятий декана — не получилось. Тогда, стараясь не обращать внимания на его губы и пальцы, сама принялась развязывать ремень, снимать его с батареи, расстегивать манжету и, наоборот, застегивать пуговицы спереди рубашки Донского…
— Ай! — освободившаяся вторая рука тут же нашла себе применение, оттянув мою голову за волосы и предоставляя декану лучший доступ к моему телу. Меня дернули, уложили спиной на пол… Горячие губы схватили через джемпер сосок… Я выгнулась, кусая запястье, чтоб не вскрикнуть…
— Матвей Александрович!
Да блииин! Я уже сама готова была зарычать на нее.
— Если вы не откроете, Ольга Владимировна проинструктировала меня воспользоваться запасным ключом.
Губы на моей груди замерли. Декан поднял голову.
— Что?
— И еще… коллеги иностранные… голландцы волнуются, спрашивают, что с вами… Вы так неожиданно покинули фуршет.
Я фыркнула — догадываюсь, кто там спрашивает. Одна селедкообразная особа, которую сегодня облапали. Понравилось, что ли? Или не понравилось, что соблазняющий ее декан куда-то убежал с другой?
И тут до меня дошло, кому еще могло не понравиться, что декан убежал с другой. Ректорше! Вот почему она грозиться вскрыть кабинет Донского, зная к тому же, что со студенткой он не просто убежал, а заперся в собственном кабинете!
— Пох*й…
Матвей Александрович сел и с твердой решимостью в глазах принялся стягивать с моих бедер джинсы. Мне вдруг стало интересно, сколько раз он успел бы уже трахнуть меня, если бы я была в юбке? Ура брюкам, защитникам женской чести и безопасности!
Джинсы уже были наполовину стянуты, когда я опомнилась и оттолкнула его, выкарабкиваясь и натягивая их обратно.
— Это вам пох*й! — прошипела. — А мне не пох*й, что сюда сейчас ворвутся, и все будут думать, что я — ваша шлюха.
Выползая из-под него, я успела перевернуться, и теперь он прижимался ширинкой к моему почти голому заду.
— Охх… — застонал, когда полностью оформившаяся эрекция заскользила между моими ягодицами. И дернул меня за бедра назад, ставя перед собой на колени.
— Вы меня извините, конечно, Матвей Александрович, но у меня четкие указания открыть, если вы сами не откроете…
За дверью забряцали ключами.
Я представила, какой будет у меня видон. И что было сил рванула прочь.
— Что там происходит, Вера? — строгий голос ректорши, сопровождаемый неотчетливым галдением не по-нашему приближался с неотвратимостью цунами после отлива.
Тут даже декан замер, сообразив, что ситуация, мягко говоря, не самая приятная. Прям вот так, на коленях, со мной, поставленной перед ним раком, и замер.