— Вот так бы сидеть и сидеть весь день, и ни о чем не думать. И самой бы еще стать волчицей — тогда вообще никаких проблем. Убежали бы в лес, и там жили вдвоем, да пушистик?
Я даже не заметила, что думаю вслух, продолжая гладить своего альфу. Опомнилась, замолчала — что там он говорил про волчьи мозги, если не в ночь в полнолуние? Разумный, неразумный? А вдруг запомнит все, что я тут наплела? А вдруг волки на всех языках понимают?!
Со стороны двора вдруг раздался волчий зов, и мы оба насторожились, прислушиваясь… Но тут же расслабились — я, как и Макмиллан, почувствовала, что это не враждебный зов, а свой, местный — причем тот, на который надо бы немедленно ответить.
И он ответил — мгновенно поднялся с моих колен и что-то коротко провыл в потолок. А потом так же быстро сорвался с места, ткнулся головой в дверь, открывая ее, и пропал, оставляя меня одну.
«Разденься и голой залезь в мою кровать», — донеслось до меня спустя пару секунд. — «После оборота я буду хотеть тебя очень сильно, а на твоей одежде запах другого. Мне это не нравится».
Охнув, я помотала головой и зажмурилась, лихорадочно пытаясь хоть как-то объяснить себе еще один невозможный и совершенно непостижимый факт — помимо того, что мой профессор-волк только попросил меня раздеться и голой залезть к нему в кровать.
Потому что голос альфы прозвучал не где-нибудь снаружи, не из коридора или с улицы… а прямо у меня у меня в голове!
Глава 8
Несколько минут после ухода волка я продолжала сидеть на полу, переваривая только что произошедшее и услышанное. Пытаясь решить, что хуже — установившаяся между мной и профессором телепатическая связь, или то, о чем он попросил меня.
Хотя нет, очень скоро поняла я — не попросил. Потребовал. Приказал.
Пусть в форме волка, сбросив тот самый «налет цивилизации», которым так гордился, но все же он воспользовался, гад, своим заявленным положением моего хозяина!
Залезь-ка, Стейси, к нему в постель, ага!
Голая! К профессору Макмиллану в постель голая!
Сама эта мысль пугала и возбуждала практически в равной степени, но еще страшнее было понимание того, что он приказал мне это неосознанно, и, вернув себе человеческий облик, сам придет в ужас от моего присутствия в его постели.
Вспомнит ли о том, что это он же мне и приказал? А вдруг нет?
Может, подумает, что я, как распоследняя шлюха, сама решила залезть к нему в штаны, соблазнившись на его эротичное раздевание?
Здесь, конечно, все девушки в меру распущенные, но он-то таких точно не любит! Навряд ли ему, интеллигентному и воспитанному мужчине, понравится такая вот… прыть!