Сзади послышался не то хрип, не то стон, постепенно переходящий в нечто настолько страшное, что я вся оцепенела. Сердце зашлось, заколотилось в ужасе, руки будто сами по себе поднялись и прижались к ушам — только бы не слышать. Ноги мои окатило горячим вихрем, а в нос ударил запах, который я немедленно узнала — тот же, что чувствовала вчера, когда волк повалил меня на прелые листья…
Но это еще было не самое странное. Потому что узнала я не только запах.
Даже не обернувшись, не отняв руки от ушей, я вдруг поняла, что это он.
Тот, кто пометил меня. Тот, кто отравил мою кровь, мои мозги и мое сердце, сделав меня навсегда своей.
Я почувствовала, что он здесь. Мой альфа.
Медленно, очень медленно повернулась, стараясь хоть как-то дышать… радуясь, что самой трансформации я так и не увидела. Теперь мне не нужно было ничего доказывать — я знала, что все это правда. Знала, что меня не обманывают и что я не сошла с ума.
Как бы безумно это не звучало, я знала, что огромный, серебристо-серый волк передо мной и мой профессор английского Энтони Макмиллан — одно и то же.
Слегка пригнув голову, волк понюхал воздух низко к полу и тихо, утробно заурчал, шевельнув несколько раз хвостом.
— Если я не ошибаюсь… это знак расположения… — попыталась пошутить я, вновь обнаружив, что у меня есть голос. — У собак так, во всяком случае.
Зверь передо мной еще раз что-то прорычал, и это прозвучало… сердито? Грозно? Недовольно? Я испуганно отступила назад, упираясь спиной в стену — наверное, не стоило сравнивать волка с собакой.
— Я имела в виду… твой хвост… он виляет.
Хвост немедленно остановился. Сверкнув на меня глазами, волк приблизился еще ближе, и отходить мне стало некуда. Вжавшись в стену, я зажмурилась, позволяя чудовищу шумно обнюхать мои голые ноги… инстинктивно, в защитном жесте вытянула руку… и услышала уже ОЧЕНЬ довольное урчание, когда случайно погрузила пальцы в шерсть на покатом, крупном затылке.
Точно как собака! — фыркнула, вовремя удержав себя, чтоб не хихикнуть.
И принялась от души лохматить богатую серую шерсть.
А через пару минут мы уже были на полу — я удобно сидела, подогнув под себя ноги, волк же положил голову мне на колени и, по очень довольному выражению морды, совершенно расквасился и разнежился.
— Хороший волчок… серенький… пушистенький… — приговаривала я по-русски, обеими руками массируя здоровенный череп, спускаясь по спине вниз, расчесывая шерсть пальцами, и снова поднималась наверх, взъерошивая за ушами. А когда принялась чесать под подбородком, волк не выдержал, вывалил по-собачьи изо рта язык и свалился на бок, подставляя мне шею…