— И куда?
— Даже не догадываюсь, в какой из сказок разум отражается в глупости и что значит, видеть самого себя с собой. А уж как по обе стороны зеркала оказаться, совершенно не представляю… Поброжу по сюжетам, глядишь, на подсказку натолкнусь…
Откуда-то из замка донесся протяжный, леденящий душу вой. Но солировала в этом вое нотка тоски, плавно перетекающая в безысходную обреченность.
— Точно со мной не пойдешь? — спросил Ванька.
— Точно, — подтвердил Серый.
— Ну, что ж… — Иван замялся, подбирая слова, да так и не подобрал.
Лишь взъерошил шерсть на лобастой волчьей голове, развернулся, закинул осиновое бревно на плечо и зашагал прочь.
— И все ж таки, Ваня, ты чего ему сделал-то? Чего он так убивается?
И будто вторя вопросу Серого Волка, в замке вновь раздался истеричный вой.
Ванька остановился. Обернулся. Запустил руку за пазуху, достал тряпичный свёрток, вернулся к Серому Волку.
— Говорю ж, обезвредил, — Иван положил осиновое бревно наземь и, отворачивая край тряпицы, протянул свёрток Серому Волку.
В тряпице, перепачканные подсохшей кровью, лежали клыки графа Дракулы.
Волк ухмыльнулся почти по-человечьи. И пробормотал:
— Зря ведь дураком зовут.
— Чего? — недослышал Ваня.
— Не забудь, говорю, на обратном пути в деревню зайти и толмача стукнуть еще разок.
— Не забуду, — осклабился Иван Дурак. И, спрятав тряпицу с вампирскими клыками за пазуху, взвалил бревно на плечо. — Дай, Волк, на счастье лапу мне!
Пожав протянутую Серым Волком мохнатую лапу, Иван развернулся и пошел в сторону деревни. А Серый, отряхнувшись всем телом, как это умеют делать только волки, юркнул в лес.
Оглянуться не решился ни один, ни второй.
— Боженька, ну какая ж она бестолочь, — бормотал Серый Волк себе под нос, притаившись под окном.
— Хрусталь чтобы к нашему приходу блестел, — доносилось из окошка.
— Хорошо, мачеха.
— И полы натри.
— Хорошо, мачеха.
— Харашомачеха, харашомачеха… тьфу ты, блин, — Серый раздосадовано плюнул и зажал уши передними лапами.
И пролежал так до тех пор, пока из ворот не выехала карета. А как только стук копыт и скрип колес стихли — встал, отряхнулся и запрыгнул в раскрытое окно. Девушка взвизгнула и выронила из рук тарелку, которая, издав предсмертное «БДЗЫНЬ!», разлетелась на несколько десятков осколков.
— Спокуха, — стараясь выглядеть максимально дружелюбно, сказал Серый Волк. — Я хороший.
Оторопевшая Золушка замерла с открытым для визга ртом. Серый Волк вздохнул, прямо как человек, затем сосредоточенно почесал лапой за ухом и спросил:
— На бал хочешь?
Ещё не отошедшая от внезапного появления Серого Волка девушка, не закрывая изумленно приоткрытого рта, кивнула.