Но ответил не Сэтон.
Глубокий голос прозвучал из теней в углу комнаты:
— Может, и не боится, но стоило бы.
Дункан вскочил так резко, что опрокинул козлы, на которых сидел. Фляга покатилась по полу, разливая уиски по дереву досок.
Тени в углу уплотнились и сложились в силуэт в балахоне. Капюшон нависал над лицом, погружая его черты в непроглядную тьму. Но ни с чем было не спутать высокую косу в его белой, почти костяной руке. Лезвие было едва ли не четыре фута длиной и отливало кроваво-красным в свете очага.
— Я пришел забрать свое, — произнес голос, и мурашки проникли аж до спинного мозга Сэтона. Дункан попытался забиться в самый дальний угол, когда высокий силуэт вышел из теней. Его наряд лежал складками у ног, и казалось, что он плыл вперед единым гладким движением. Тошнотворный запах повис в воздухе. Сэтон уже чуял его — на полях боя по всей Европе.
Пахнет разложением.
Сэтон шагнул меж смертью и своим другом.
— Тебе не забрать его, — сказал он, вытаскивая меч.
— Не тебе возражать мне, — ответил силуэт, высоко поднимая косу.
Сэтон был готов, когда она опустилась, и высоко блокировал ее мечом.
— Не тебе возражать мне, — повторила фигура. — Ты тоже мой.
— Еще нет, — сказал Сэтон. Стиснув покрепче меч, он послал голубое пламя по всей его длине. И с силой вонзил клинок в складки балахона.
Крик разорвал воздух. Льдом охватило каждый дюйм тела Сэтона, и рука, державшая меч, онемела, как хладный камень.
— Не тебе возражать мне, — произнес голос, но шел он издалека, словно эхо на холмах. Сэтон не мог более держать меч. И выронил клинок из ладони.
А следом и сам рухнул на землю.
* * *
Какое-то время спустя он выплыл из черноты. Правая сторона тела словно пылала от жара, а левая еще была охвачена холодом. Он слышал, как в огне трещат поленья. Открыв глаза, обнаружил, что лежит на спине перед огромным очагом. Сэтона укрыли его же плащом.
Он попытался сесть, но сил не хватило.
— Август? — мягко спросил голос. Дункан склонился над ним, со слезами на глазах. — Я думал, он забрал тебя с концами.
Сэтон попытался заговорить, но раздался лишь сиплый шепот.
Дункан отошел и вернулся с баклагой в руке. И вливал в Сэтона подогретое вино, пока тот не велел остановиться.
— Еще немного, и меня вырвет.
Сэтон медленно сел. Голова казалась легкой, словно порыва ветерка хватило бы, чтобы сдуть его прочь.
Но я жив. Пока.
Он оглядел комнату.
— Ушел?
Дункан залепетал, как ребенок, пересказывающий события дня:
— Никогда такого не видел. Ты вышел против него, а я мог только голосить, как младенец, и прятаться. Ты вышел против него. А этот твой эльфийский меч? Никогда такого не видел. Ты пронзил его, и он сбежал. Я думал, ты умер, дружище. И не знал, чего делать-то. Просто положил тебя у огня — и ты дышать начал. А вот твой меч эльфийский. Как ты добился такого?