— Не стоит. Я не хочу, чтобы у вас были еще неприятности. из — за меня.
— Я кому говорю, идем, — чуть повысив голос, уже нетерпеливо произнес Глеб. — Что за капризы?! Мои неприятности. словом, не беспокойся, это моя забота. Я как-нибудь справлюсь с ними. А вот твой ожог.
— А я справлюсь с ним, — так же тихо и так же дьявольски упрямо произнесла Олечка, и Глеб едва не поддался искушению ступить к ней, запустить руку в ее волосы и впиться в ее рот болезненным, жарким поцелуем. Господи, как же его заводило ее чертово упрямство… Оно скользило во всем: в наклоне ее головы, в кротком выражении лица, которое на самом деле было нифига не кротким, в подрагивающих веках. На мгновение Глеб вдруг подумал, что очень хочет посмотреть на лицо Ольги без повязки. Хочет увидеть ее глаза, когда ей становится хорошо. Но тут же прогнал к чертям эту мысль.
Нет.
Он может быть с ней таким, каким ему хочется, только если она не знает, кто ее партнер.
— Или ты сейчас идешь со мной, — произнес Глеб, — или я протащу тебя по всему офису.
— Не имеете права, — все так же тихо, но упрямо произнесла Олечка, и Глеб, порывисто шагнув к ней, подхватил на руки девушку на руки, несмотря на ее протесты.
— Что вы делаете?! — закричала она, изумленно уставившись в его лицо, и Глеб впервые увидел ее глаза так близко. Господи, до чего красивая девчонка. Голова кружится от ее
молодости и нежности. От ее удивительной непорочности — даже после всего того, что между ними было. Особенно после всего того, что меду ними было.
Он прижал ее к себе чуть сильнее, и Олечка охнула, уловив сексуальный подтекст этого жадного движения.
— Отпустите, — дрожащим голоском произнесла она. — Я сама пойду…
— И снова начнешь капризничать? Ну уж нет. Поехали-ка, дорогая! — произнес Глеб, и вынес ее из кабинета Вадима.
Глава 8. Сессия номер три
Ничего опасного у Ольги не было. Врач всего лишь наложил сухую повязку, и отпустил с миром домой.
Олечка изо всех сил пыталась избежать общения с Глебом. Он поджидал ее под дверями кабинета, она слышала, как Глеб ходит по коридору туда-обратно, покашливает, явно волнуясь, но отчего-то его трогательное внимание и его забота были ей неприятны.
Пока медсестра делала ей перевязку, а врач давал какие-то рекомендации бесцветным монотонным голосом, Олечка изо всех ил старалась не заплакать. Видя, что на ее глаза наворачиваются слезы, врач бурчал какие-то дежурные утешения, успокоительные слова, не меняя интонаций, но это внимание было лишним и облегчения не приносило.
Мара.
Ее внезапное появление, ее истерика, ее крик — а затем и появление Глеба, их ссора, — подействовало на Олечку угнетающе. Порхающая на крыльях счастья в последние дни, она вдруг увидела Глеба, которого уже считала своим, рядом с его Марой, и тотчас поняла, что именно эти двое — пара. Как муж и жена.