Марк Антоний (Беляева) - страница 182

Со всех сторон такой расклад для меня получался крайне невыгодным. С одной стороны, я не мог продемонстрировать свою доблесть, с другой стороны, продвижение по службе крайне затрудняла полная зависимость от капризов Габиния, который, хотя и был милым мужичком, не вполне годился на роль опытного, мудрого и благожелательного наставника.

Я сказал:

— Мне было бы очень приятно помогать тебе по мере сил, однако я не ищу безопасности и спокойствия на войне. Когда я прошу тебя о назначении, я прошу не о снисхождении и высокой почести путешествовать с тобой, но о том, чтобы отправиться туда, где я больше всего нужен и могу послужить, пусть даже ценой собственной жизни.

Габиний хмыкнул, но слова мои ему явно понравились.

Он сказал:

— Правда? Значит, ты хочешь быть героем, Марк Антоний? Учитывая все, что я о тебе слышал, никогда бы так не подумал.

— Я могу удивить, — ответил я. — И сильно. Дай мне шанс проявить себя.

— Проявить себя? — спросил Габиний. — И что же ты подразумеваешь под словосочетанием "проявить себя"?

— Мне нужна должность, которая будет позволять мне проявлять беспримерную храбрость, силу и ловкость. В этом я хорош, во всем остальном могу быть не очень хорош. Например, в бумажной работе я буду плох, за ней я засыпаю.

И правда, только теперь, когда я, в принципе, почти не могу спать, милый друг, у меня есть роскошь не засыпать за длинными письмами и терпение их оканчивать.

Словом, я не слез с Габиния, пока он не пообещал мне весьма солидную должность префекта конницы.

Моя настойчивость ему явно понравилась. А напоследок мы немного посплетничали о Цицероне. Я сказал ему:

— Мне приятно было знать, что ты не водишь дружбы с Цицероном, значит я могу тебе доверять.

Габиний засмеялся.

— Цицерон скучен и склочен.

— Да, — сказал я. — Мой принцип никогда не иметь дела с его друзьями очень легко исполним, учитывая, что он ненавидит почти всех. И я благодарен тебе за то, что ты выгнал его из Рима.

Конечно, основная заслуга принадлежала Клодию, но я не упустил момента похвалить Габиния, обойдя стороной еще одного его недоброжелателя.

Габиний широко улыбнулся, и его масляные глазки засветились.

— Это было удовольствием. Что касается тебя, я слышал ты поссорился с Клодием Пульхром.

— Да, — ответил я. — Отчасти поэтому мне пришлось покинуть Рим.

— Уверяю тебя, после нашей с тобой поездки, ты сможешь вернуться без страха.

Но, о, я бы все отдал сейчас, чтобы на месте Габиния был Клодий с его неугомонной натурой и радостным энтузиазмом. Однако мы слишком самоуверенны, когда говорим, что выбираем себе друзей. Частенько их выбирают за нас обстоятельства.