А все почему? Потому что я знала — он меня не любит. А я? А фиг знает. Где сказано, что такое любовь, откуда она берется и где растет. Я вот точно понятия не имею.
Ну, вот я и королева — и что? Почему нет состояния удовлетворения, что мой план, мой гениальный план, стал реальностью? А потому что сама я от этого счастливее не стала. Давно уже стоило понять — я не боец, я созерцатель. И каждый раз, когда я пытаюсь примерить роль бойца, все сильнее устаю.
Ха! Королева! А именно потому ранним утром сижу на парапете неподалеку от церкви, где буквально минут десять назад стала женой и королевой, и глотаю слезы. Не в силах даже нормально вдохнуть, а оттого буквально захлебываясь своей истерикой.
— Оставьте нас, — я слышу твердый голос Эдварда словно сквозь вату.
— Эдвард, время, — нетерпеливо поторапливает Ричард.
— Не время для истерик, — замечает моя экс-помощница. Я всегда знала, что мы с ней не сойдемся характерами. А может, слишком сойдемся, этого я тоже не знаю.
Ричард с Марион стали нашими свидетелями. Пошли вы в задницу, Ричард и Марион. Может, вы и хорошие. Может, вы хотели, как лучше. Но идите вы в задницу.
— Я попросил оставить нас, — со стальными нотками в голосе уже не просит, требует Эдвард.
И ни глава тайной канцелярии, ни первая помощница короля не смеют спорить. Пропадают из поля зрения. Видимо, чтобы продолжать держать контур невидимости им не обязательно присутствовать рядом.
— Фэйт, маленькая моя, ты чего?..
Эдвард присаживается передо мной на корточки и мягко проводит большими пальцами по моим щекам, вытирая слезы. Король перед королевой, на каком-то облупленном низком парапете. Шекспир бы слюной изошелся на такой сюжет, трагикомедия в четырех актах!
В ответ я только всхлипываю.
— Я тебе настолько неприятен в роли мужа? — тихо и сдавленно спрашивает он, будто чувствует вину.
— Ты?.. — только и выдавливаю я. Усмехаюсь, но все это теряется за слезами, которые текут по моим щекам.
— Тогда зачем? Зачем ты на это пошла? Знала же, что я не стану настаивать, — мягко говорит он, продолжая вытирать мне слезы. — Ты стала для меня... другом. Самым настоящим другом.
Я снова всхлипываю. Но этот раз становится последним. Я решаю, что быть другом тоже неплохо. Убеждаю себя в этом изо всех сил. Это помогает справиться с истерикой.
— Эд, пообещай мне, — тихо говорю я. — Когда все закончится, ты отправишь меня на Землю. Я не могу. Я не хочу.
— Хорошо, — слишком спешно отвечает он, и такой быстрый ответ больно укалывает в сердце. Мне сложно сказать, что отражается на его лице, он будто в очередной раз натягивает на себя совершенно непроницаемую маску. — Я сделаю все, что ты скажешь. Все, что нужно для твоего счастья.