Поняв, что сестра обиделась, Анатолий Петрович, чтобы хоть как-то снять возникшее между ними напряжение, спросил:
— Неужели я настолько не слежу за собой, что мне, здоровенному мужику, и правда в некотором роде нянька нужна?
— Нужна! И, знай, не в некотором, а в полном смысле этого слова, как, впрочем, всем настоящим мужчинам. Только, к сожалению, далеко не каждая женщина, даже горячо любящая, в полной мере понимает это.
— Вот оно как оказывается... Может, ты и права... Но извини, дорогая сестра, мне все же надо бежать, иначе, слушая тебя, я не только без новой жены останусь, но ещё и без директорской должности! Шучу, шучу... Но за твою тёплую заботу обо мне без шуток спасибо!
И Анатолий Петрович прочувствованно обнял на прощание дорогого и, может, самого близкого ему человека. Но одевшись и уже взявшись за дверную ручку, обернулся и, посмотрев в глаза сестре, стоявшей в коридоре со сведенными крест-накрест руками, многозначительно спросил:
— Наталья, а ты можешь по знакам зодиака как можно вернее просчитать, когда наши с Марией звёзды сойдутся?
— Могу! А зачем тебе это надо?
— Затем, чтобы знать, на сколько же лет мне надо запастись стойким терпением, помноженным на сильную волю, — только и всего!
— Хорошо, я выполню твою просьбу! Но ты также должен чётко понимать, что поскольку звёзды находятся в постоянном движении, то им свойственно не только сходиться, но и расходиться!
— Пусть будет так! Но знаешь, даже скоротечное счастье, в котором два любящих сердца бьются, как одно, стоит многих лет страданий! В этой жизни, что ни говори, лучше трепетно прогореть душой, как костёр на вешнем ветру, чем тлеть и тлеть, словно головешка!
И Анатолий Петрович вышел из квартиры. Улица встретила его дворовым шумом: звонкими голосами играющих в песочнице детей, металлическим урчанием чёрной “Волги”, подъехавшей к соседнему подъезду, сварливым карканьем ворон, возившихся в мусорном железном ящике, наполненном доверху бытовыми отходами. Он обратил пытливый взгляд в небо и вынужденно сощурил глаза — настолько мощно, так ярко полыхало в пронзительно синей вышине восторженно вкатывавшееся вверх по небесному склону оранжево-золотое, в малиновом ореоле неисчислимых лучей, победоносное солнце. Тотчас удовлетворённо, с чистой радостью подумалось: “А денёк-то выдался, словно по заказу — красота!..” И на душе стало так легко и свободно, что даже воздух, довольно ощутимо пахнущий бензиновой гарью, вдыхался полной, словно распахнутой навстречу быстротекущей жизни грудью.
Обком партии находился в монументальном, отделанном коричневым мрамором, с объёмными колоннами, подпиравшими массивный карниз, четырёхэтажном здании, стоящем на площади Ленина с огромным гранитным памятником вождю всемирного пролетариата в самом центре. Поднявшись по широкой лестнице с частыми ступенями, со сплошными перилами, облицованными дорогой плиткой, на высокое крыльцо, Анатолий Петрович прошёл через двойные двери и был вежливо остановлен молодым милиционером в новенькой форме с лейтенантскими погонами, аккуратно коротко подстриженным ровным ежиком, с твёрдым взглядом узких якутских глаз, который вежливо попросил предъявить паспорт. Не спеша, внимательно сверив его данные с данными, занесёнными в дежурный журнал, отдал молодцевато честь: