— Нет, Марья Никитична!
— Что нет? — глядя мне прямо в глаза, удивленно спросила старушка.
— Не могу я так сидеть, понимаете? Что-то тут нечисто! Чувствую, надо в больницу ехать.
— Да кто ж тебя пустит-то? Опять этот ирод выгонит, чего туда-сюда мотаться? Завтра уж пойдем в отделение…
— Поеду! — твердо решила я, — Порасспрашиваю, может видел кто что…
Никитична, охая и ахая на все лады, поняла, что спорить со мной бесполезно и спустя пятнадцать минут проводила до остановки, на дорожку перекрестив. Будто прощается, ей богу.
К воротам усадьбы я подходила, не подозревая, что Петрович уже распорядился внутрь меня не пускать ни под каким предлогом.
Вот это поворот! Будто Никитична меня не предупреждала…
Расстроенная донельзя, успела поругаться с охранником и только под страхом вызова на меня полиции я ушла, на прощание все же показав толстому усатому дядечке язык. Вообще, я сама виновата. Надо было представиться какой-нибудь родственницей, разыграть перед ним будто паспорт забыла дома, может и пропустил бы. А теперь все, вход на территорию больницы мне закрыт.
И что теперь делать? Ну не сдаваться же, да?
Идея обойти забор по кругу пришла как-то сама собой. Зайти, так сказать, с тыла, чтобы обнаружить прорехи в обороне противника. Короче я надеялась найти дыру в заборе.
Ну или на крайний случай перелезть. Но самое интересное это то, что меня ни на секунду не посетил один очень важный вопрос: зачем?
Зачем мне так нужно попасть на территорию больницы, если завтра я все равно пойду в отделение полиции и они, по идее, сами тут всех допросят. Ага… знаю я их, проще все-таки перелезть через забор, чем ждать у моря погоды.
Обойдя усадьбу сзади, я оказалась практически в лесу. Дом с трех сторон плотно обступили вековые деревья, фонари здесь не горели, и я спокойно могла все облазить вдоль и поперек, не боясь быть застигнутой за этим неблаговидным делом. Что насчет камер, так я почти наверняка уверена, что они здесь если и установлены, но сто процентов не работают. Практика в этой больнице не прошла даром…
В общем, ничего не опасаясь, я с усердием, достойным лучшего применения, принялась обследовать железный забор высотой в два с лишним метра. Дыр он, к сожалению, не имел. Зато имел калитку, совсем незаметную постороннему глазу. Я бы тоже ее в жизни не увидела, если бы не одно «но».
На улице стремительно темнело и я уже собиралась отправляться домой, ругая себя на чем счет стоит, что занимаюсь черт пойми чем, как вдруг…
Некто в белом, озираясь по сторонам, приблизился к ничем не примечательному месту в заборе, открыл сливающуюся с забором дверку, и стремительно прошмыгнуло на территорию усадьбы. Я даже спрятаться не успела, но очень порадовалась, что в темноте меня не заметили.