— Кусок в горло не лезет.
— Знаешь, у меня почему-то тоже.
Покровский небрежно швырнул несколько крупных купюр.
— Давай выйдем на улицу?
На этот раз я успела схватить свою одежду быстрее, чем Покровский смог вмешаться. Было бы неплохо ускользнуть, но уверена, что убежать не получится.
Я по ту сторону баррикад. И я совершенно одна. Если буду брыкаться, Покровский просто может дать команду своим людям.
Обо мне мало кто будет беспокоиться. Не Витёк же… Тот, наоборот, обрадуется, что квартира целиком и полностью в его распоряжении.
Подруга? Не смешно.
Со смертью приёмной мамы количество людей, которым я была нужна, превратилось в круглый и абсолютный нуль.
У меня не было выбора.
Осознание этого внезапно промелькнуло в моей голове.
— Зачем тебе ребёнок? — устало спросила я.
— Можешь мне не верить, но я люблю детей, — не задумываясь, ответил Покровский. — А тот самый, как ты выразилась, эмбрион ни в чём не виноват. Есть ты и есть я. Случайно столкнувшиеся при неприятных обстоятельствах. Результат — ребёнок. Сделано много всего со знаком «минус»… Не хочется добавлять сюда ещё и убийство.
— Это не убийство!
— Убийство! — жёстким голосом возразил Покровский. — Ты хочешь убить крошечного, ни в чём не повинного человечка!
Холодом, сквозившим в словах Покровского, можно было замораживать намертво. Он не имел права вынуждать меня, заставлять поступать так, как не хочется мне.
Но всё равно поступал так, как того хотелось ему.
После его гневной и в чём-то справедливой тирады в горле начало першить. Я повернулась лицом к лёгкому морозному ветру, чтобы он выстудил горячие слёзы, выступившие на глазах.
— Я не позволю тебе убить своего ребёнка, Алёна.
— Ты говоришь только о себе и о своих желаниях. Не считаясь с моей жизнью.
— Я узнал многое о твоей жизни. Ни семьи, ни мужа, ни даже мужчины. Иначе бы он давно разобрался с твоим недо-братом. Ты не потеряешь ничего, Алёна. Избавишься от нежеланного ребёнка и встанешь на ноги так устойчиво, как тебе никогда не встать самой.
— Покупаешь меня с потрохами?
— Заключаю сделку, — поправил меня Покровский. — И заметь, я никогда так долго не уговариваю потенциального партнёра.
— Я польщена, — вяло усмехнулась я. — А если я не рожу? Допустим, просто не смогу выносить нужного тебе ребёнка? Такой вариант ты не рассматривал?
— Родишь. У тебя будут лучшие условия и врачи. У тебя будет всё. В обмен на ребёнка. На нежеланного тобой ребёнка, — подчёркнул Покровский. — Согласна?
Повисла пауза. Молчаливая, но многозначительная. Я хаотично перебирала в уме варианты спасения или побега. Ни один из них не казался мне надёжным.