Просто золотой мальчик захотел ребёнка — и он получит младенца, даже если для этого придётся заставить крутиться весь мир только вокруг него.
Я ещё не знала, как это будет выглядеть и чем мне это грозит. Обречённо разомкнула губы, чтобы вымолвить короткое согласие, но нас прервали.
— Арсений? — послышался резкий мужской голос.
Покровский удивлённо. Незнакомец направлялся в нашу сторону.
— Что ты здесь делаешь? — нахмурился Арсений.
Я сравнила мужчин. Они были очень сильно похожи. Братья? Судя по всему, подошедший мужчина приходился старшим братом Арсению.
Он был недоволен. Скользнул по мне удивлённым и раздражённым взглядом, вопросительно уставившись на Арсения.
— Что здесь происходит?
— Кажется, я первым задал тебе вопрос, Ваня. Или нет?
Иван небрежно кивнул в мою сторону:
— Это и есть твоё серьёзное дело?
— Да. И, пожалуй, самое важное на сегодняшний день, — спокойно ответил Арсений.
— Тебе не кажется, что я решил его месяц назад? Нет? Какого хрена ты поднимаешь эту муть? — тихо, но злобно спросил Иван.
Он едва посмотрел в мою сторону. Его пренебрежение скатывалось по мне отрезвляющими каплями. Я думала, что Арсений Покровский — высокомерный ублюдок. Но его брат был гораздо хуже. Он меня даже за человека не считал.
Он говорит так, словно я была мятым фантиком или кучкой мусора, случайно оказавшейся на пути.
— Да, — громко и уверенно сказала я.
Арсений и Иван повернулись в мою сторону. Арсений — с облегчённой и радостной улыбкой на лице, а Иван — с недоумённым выражением в карих глазах.
— Я согласна, — обратилась к Арсению. — Но с условием, что ты ко мне больше и пальцем не притронешься.
Согласие Алёны взорвалось внутри ярким салютом.
Радость, облегчение или торжество от победы в сложном вопросе? Непонятно, чего больше.
Я разглядывал светлое лицо девушки с лёгкими тенями, залёгшими под глазами и улыбался.
— Не понял. Арсений! — прошипел Ваня и оттащил меня в сторону. — Что за цирк ты здесь устроил?
— Вань, отвали. Давай, не сейчас? Мне надо с Алёной поговорить. О ребёнке.
— С Алёной? О ребёнке? О каком, на хуй, ребёнке?
— О моём, представь себе, ребёнке.
Ваня нервно провёл по коротким волосам ладонью.
— Арс, ты меня поражаешь! Я подчистил за тобой всё дерьмо. Я все связи поднял, чтобы не делали записи медицинского освидетельствования об изнасиловании, чтобы менты и кончиком пальца не пошевелили! А ты всё это просадил за один день? Ты в своём уме?
— Вань, я сам разберусь, хорошо?
Я двинулся в сторону Алёны, дожидающейся меня в отдалении. Мне было приятно услышать её «да». Нужно ещё что-то сделать с тем, что Алёна шарахается от меня в сторону, как от чумы. Но с этим я планировал разобраться позднее.