— Знал бы, что Кэйташи будет так упорствовать, желая оставить нас одних, ни за что бы не стал есть эту рыбу. Знаешь, иногда мне кажется, что если бы гадюки умели говорить, то с ними было бы проще договориться, чем с моим братом.
Резко развернулся, перевернув меня вместе с собой и, расположив меня на своей груди, огорошил:
— Ты бы хотела, чтобы у тебя был один муж, как это принято в твоём мире, а не четыре?
Переход был настолько неожиданным, что я ляпнула первое, что в голову пришло.
— А в вашем мире есть гадюки?
— Есть. Только к городам они не приближаются. Так что, Маргарита?
— А с чего такой вопрос?
Такое ощущение, что он пожал плечами. Всё-таки в темноте я не вижу, а в комнате был такой мрак, что и очертания разобрать было сложно.
— Хочу понять, есть ли у меня шанс быть прощённым или ты уже вычеркнула меня из списка своих мужей.
И вот бес меня за язык потянул!
— А что так можно?
— Маргарита! — прошипел Норайо, а ведь в моем имени не одной шипящей буквы нет.
Пришлось невинно заметить:
— Ты ещё извиняться не начинал.
И пусть я не говорила напрямую, но и так ясно, кто вправил брату мозги на место, полностью сдав все мои мысли. И мне бы обидеться ещё сильнее, но почему-то было смешно.
Он вздохнул как-то совсем тяжело.
— В этом и загвоздка. Я не представляю как, — крепче сжал руки на моей талии. И через мгновение молчания продолжил: — Если бы ты была нагаасурией, то я откупился бы подарком. Но почему-то мне кажется, что ты обидишься ещё сильнее. А как вести себя с человеком… Родители не ругались или же не показывали этого нам. Мама всегда улыбалась. И я попросту не знаю, что тебе сказать.
— Не знаешь, что сказать, говори правду. Нас так учили, — откровенно намекнула я.
— Плохой совет, — вздохнул Норайо.
С его руки сорвалась маленькая искорка, которая поднялась над нашими головами, увеличиваясь в размерах. Она немного светилась и, присмотревшись, я поняла, что никакая это не искорка, а вода, принимающая сейчас форму шара размером с яблоко. Я замерла, задрав голову вверх и рассматривая маленькое чудо, а муж посетовал:
— Совсем не восстановился. — Но тут же приободрился и, ухватив меня за подбородок, заставил посмотреть на него. — Зато так ты можешь хотя бы увидеть моё лицо, а не щурится в надежде что-то увидеть.
Только печально выдохнула. Значит и в такой кромешной темноте нагаасуры способны разглядеть то, что им нужно. Неяркое голубое освещение изменило обстановку, сделав её более интимной что ли. Лежать сверху на мужчине, пусть это и твой муж с которым у тебя уже все было, стало волнительно.