– Что ж, неплохо, – пробормотал, остановившись под фонарём, рыжий странник. – Зато дрова под боком. Надеюсь, хоть к весне ворота разберут… Эй, есть тут кто живой?
Ответом ему было молчание. Он сделал шаг, другой и снова остановился.
– Здесь никто не живёт, – сказал вдруг кто-то за его спиной. – Только Руди, старьёвщик, но он сумасшедший.
Странник обернулся.
На куче битого кирпича стоял давешний белобрысый мальчишка. Оттопыренное ухо сияло красным фонарём, от чего его худая физиономия смахивала издали на чайник для заварки. У ног его свился тугими кольцами дракончик Рик.
– Ты что, за мной шёл?
Телли кивнул.
– Это улица Синей Сойки, – сказал он.
– Звучит красиво. А где же сама сойка?
– Кабак сгорел, а названье осталось… Слышь, – Телли поднял взгляд, – а почему Рик тогда тебя послушался? Он никого к себе не подпускает, а за тобой пошёл. Слышь, рыжий? А?
– А ты вот у него возьми и спроси. Может, глянулся я ему… Тебе ещё чего-то надо от меня?
– Да это… – замялся тот. – Я так. Я спросить хотел. Зачем ты за меня бутылку отдал?
– Пожалел дурака. Да и дракошку твоего поближе рассмотреть хотелось. Никогда доселе не видал.
– А, Рик! Я сам его высидел, – заявил Телли с такой комичной серьезностью, что странник невольно усмехнулся. – Что, не веришь? Ну и ладно, чёрт с тобой… Я, может, помочь хотел, а ты… такой же, как и все!
Он повернулся, спрыгнул и быстрым шагом направился прочь. Дракон последовал за ним.
– Постой, погоди! – пряча улыбку, окликнул его странник, но тот уже скрылся за углом. Зашуршали, осыпаясь, камешки, присвистнул Рик, и всё затихло. Странник постоял, пожал плечами и принялся стучаться в двери уцелевших домов.
В первом доме и втором царила гробовая тишина. Из третьего, что рядом с деревом, в ответ на долгий стук наконец-то послышался шорох шагов.
– Чего надо? – глухо спросили за дверью.
– Хозяина надо, – ответил странник.
– На хрена тебе хозяин?
– Дело есть, раз пришёл… Открыл бы, а то какой через дверь разговор.
После некоторой паузы с той стороны лязгнул засов. Зелёная дверь в неровной мозаике облупившейся краски медленно отворилась, являя взору темноту прихожей и белое пятно лица.
– Это ты Рудольф?
– Ну, я, – серые, чуть с желтизной глаза старика смерили пришельца долгим и недружелюбным взглядом. – Чего надо?
Рудольф был худой и очень сутулый, странник не сразу понял, какой он высокий – почти на целую голову выше его. Жидкие пряди седых волос свисали до плеч, лицо было бледное, чуть с желтизной, под кожей остро выпирали скулы. Из глубины открывшейся двери тянуло сыростью и плесенью. В руках старьёвщика была пузатая бутылка в ивовой оплётке, явно не пустая.