— Что так долго, дружище? — тихо поинтересовался его вождь.
— Да, — вторил ему Большой Фоки, — нас тут уже почти порешили! Тьфу! Ненавижу чёртовых фанатиков!
Фоки демонстративно сплюнул, показывая всю степень своего презрения к вышеупомянутым.
— Замолчи, — шикнул на него Волк, пока Ньёрд, помогая себе рукоятью меча, выбивал из земли колья, удерживающие цепи.
Оказавшись на свободе, Волк с хрустом повёл шеей и потянулся, разминая затёкшее могучее тело. После чего принялся помогать Остроглазому освобождать своих воинов. Стараясь не слишком звенеть цепями, они один за другим вызволяли северян из оков. При этом дюжие викинги падали наземь, словно сражённые топором деревья, — от долгого пребывания в одном положении тела их затекли и отказывались подчиняться. Устоял на ногах лишь Вольф из рода Ирвенгов.
На севере поговаривали, что свой дар — силу, выносливость и неуязвимость в боб —он получил в результате заклинания, которое прочла его мать в день зимнего солнцестояния перед ликом самой Фрейи*. Правда это или нет — никто доподлинно не знал. Но с самого детства Вольф отличался силой и мощью. В нем воплощалось всё то, что ценилось и уважалось северным народом. И его отец по праву мог им гордиться.
— Что будем делать с арабом? — поинтересовался у вождя Ньёрд, остановившись у последнего столба.
Араб то ли уснул, то ли просто повис на цепях без чувств и не подавал никаких признаков жизни.
— Убить собаку трусливую и дело с концом, — пробасил Фоки, тут же получив за это от соратника локтем под ребро.
— Надоел за весь день своим нытьём, спасу от него не было, — добавил он уже тише.
— Нет, — отозвался Вольф, — он нам может быть ещё полезен. В амбар его, связать и рот тряпьём заткнуть.
— Какой прок в трусливом недоростке? — не унимался Фоки.
Вместо ответа Волк обратился к Ньёрду Остроглазому:
— Что ты видел у берега? Есть где позаимствовать хоть захудалый баркас?
— Ничего, Волк, — отрицательно мотнул тот головой. — Лишь пара рассохшихся рыбацких лодок в ущелье. На них далеко не уйти.
— Тьфу.
Большой Фоки вновь досадливо сплюнул. Их корабли, оружие и снаряжение, всё, что у них было теперь утеряно! Он не понимал, зачем Тор* послал им это испытание. Сын Óдина*, бог грома и молнии бил по своей наковальне, и Фоки за всю свою жизнь не видывал такого шторма. Море бушевало, накрывая огромными волнами их суда, переворачивая их и затягивая на дно. Уцелело лишь три драккара и, сбившись с намеченного курса, они оказались здесь, во многом благодаря арабу, будь он неладен!
Спрятав его бесчувственное тело в амбаре с зерном, северяне перебрались в тень и расположились на вязанках сена, где перед этим сидела и Яра. В ночном небе забрезжил рассвет, и сумрак стал прозрачным. Семь пар глаз устремили взгляды к своему вождю.