Она родила его, но он никогда не называл ее матерью. Это было запрещено.
— Не показывай своих эмоций, несмотря на его слова. Он проверят тебя. Не подведи. Я понимаю, что шестнадцать лет, которые ты прожил, слишком малый срок, чтобы научиться самоконтролю, но на карту поставлена твоя жизнь.
Предупреждение заставило его напрячься. Галихия сильно рисковала, произнося эти слова. Эвиас с трудом подавил желание задать ответный вопрос. У них не было времени. Лорд Аботорус ждал.
Галихия отпустила его и отступила, давая Эвиасу возможность выйти. Он медленно вдохнул и задержал воздух в легких, ожидая события, которого так боялся.
Полная луна насмехалась над ним. Эвиас не сводил глаз с безмолвных фигур, выжидающих момента, когда два клана скрепят соглашение о продолжении мира. Эвиас был недоволен тем, как все происходило, но его никто не спрашивал. Отец никогда не принимал во внимание его мнение.
Рядом с Аботорусом стояли три высокие фигуры в капюшонах, самая маленькая из которых, полностью закутанная в ткань, резко выдохнула. Эвиас не знал ни ее имени, ни о ее личной жизни. Любые вопросы были могли быть восприняты как оскорбление. Его долг состоял в том, чтобы прислушиваться к требованиям своего лорда. Проявление нерешительности будет расценено как вызов.
Эвиас даже не имел права смотреть на девушку, вместо этого уставившись на алтарь. Впрочем, он задействовал свое периферийное зрение, чтобы узнать хоть что-то о молодой женщине. Капюшон скрывал многое, но не все. Она держала подбородок опущенным, а ее черные волосы свисали до пояса по передней части плаща. Тонкие плечи и небольшой рост сильно волновали Эвиаса. Она была либо очень миниатюрной, либо вообще не достигла половой зрелости.
Его ненависть к отцу, Аботорусу, продолжала возрастать.
— Мы собрались здесь сегодня, чтобы укрепить связь между нашими кланами, — Аботорус сделал паузу. — Будем надеяться, что мы добьемся большего успеха, чем в прошлый раз.
Эвиас пропустил завуалированное оскорбление. Он знал, что с самого рождения был сплошным разочарованием. Ему никогда не позволяли об этом забыть. Воспоминания о наказаниях всплыли в его голове, но Эвиас продолжал скрывать свои эмоции. Он молчал, потому что чувствовал, как отец наблюдал за ним, ожидая какой-то реакции.
— Давайте начнем, лорд Аботорус. Это навсегда укрепит наши клановые взаимоотношения, — в голосе вамп-ликана прозвучало нетерпение.
— Сомневаюсь, Дэкер. Я не вижу, чтобы кто-то из моей расы стремился поселиться в твоем клане, тем не менее ты ожидаешь, что я приму членов твоего клана.