Яркий луч падает на солиста, и я узнаю в нём Максима Ларинцева. Он играет роль и делает это захватывающе. Музыка странная, навевает какие-то потусторонние мотивы. Это совсем не добрые куклы, и уж точно не добр их хозяин.
Я замираю, впитываю действие на сцене с открытым ртом. То, что происходит дальше — просто невероятно. Мелодия меняется. Куклы обретают волю, и разворачивается неравная борьба. Максим с одной из девушек выходит вперёд. То, что он с ней вытворяет, какие немыслимые поддержки проделывает, наполняет меня восторгом, смешанным со страхом. Толпа реагирует похоже. Когда Макс подбрасывает партнёршу выше своего собственного роста, слегка подкрутив, а потом ловит у самого пола, вокруг танцпол наполняется визгом и криками.
Помню, как-то в походе года два назад, одноклассник поднял меня на плечо и прокружил. Я тогда думала, что умру от страха. Вцепилась ему в футболку, и потом разжать пальцы не могла. А тут такое. И это же немыслимая ответственность, невероятное доверие. Думаю, я бы так не смогла никогда.
В конце марионетки всё же одерживают победу, расправляясь со своим хозяином. Зал рукоплещет танцорам, и я в том числе. Артисты кланяются и красиво убегают со сцены. Через минуту возле нас оказывается Ларинцев в своём костюме. Весьма атмосферно для клуба.
— Привет, Снежинка, — он растягивает улыбку, и я поражаюсь его актёрским способностям. Там, на сцене, он не менее убедительно изображал злого марионеточника.
— Привет, Максим. Классный танец.
— Спасибо, детка. Хочешь, научу?
— О! Ну уж нет, — машу головой, которая начинает кружиться только от того, что я представляю себя на месте партнёрши Максима.
Непроизвольно бросаю взгляд на Шевцова. Поджав губы, он недобро смотрит на друга, а тому только весело.
— Лекс, спасибо, что выручил. Ночь сегодня длинная ещё, а я карту забыл дома. Переведу тебе завтра. У меня ещё три номера, но минут двадцать есть. По коктейлю?
Шевцов пожимает плечами и разворачивается к бару.
— Ты что, потом будешь нетрезвым танцевать? — удивляюсь я. Это кажется мне опасным, ведь координация нарушается, и вдруг он упустит девчонку.
— Я контролирую ситуацию, не бойся, Снежинка.
Максим очаровательно улыбается и отпивает из стакана, поставленного перед ним Лёшей.
— Лекс, а Ледышке?
— Ей уже хватит. Они с Ирландо уже понюхали пробку.
— Вау! — кажется, Ларинцева эта новость весьма развеселила. — Хорошие девочки занимаются плохими делишками? А Ромыч…
— Задержался.
Меня охватывает возмущение. Кто дал им права насмехаться над нами, а ещё и определять — хватит мне или не хватит. Достаю из заднего кармана джинс карту, подаренную мамой. Надеюсь, ей не приходят сообщения, на что я трачу деньги. Поворачиваюсь к бармену и кокетливо, насколько вообще это умею, улыбаюсь.