– Это моя обязанность, – сказала она, положив руку ему на плечо.
Он, видимо, не узнал Луси, поскольку прошло немало лет с тех пор, как она вышла замуж за Шоцки и покинула племя. Но одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, что она в глубоком трауре. Все сторонились Луси как из суеверного страха перед смертью, так и из уважения к ее горю.
– Нас познакомил док Харрис, – вмешалась Кэндис. Она бросила на Генри предупреждающий взгляд и вспыхнула, заметив, что Джек перехватил его.
Наступил март, и беременность Кэндис стала заметной.
И чуть не потеряла сознание.
– Господи! – выдохнул он.
Генри выронил топор и шагнул вперед:
– Поговорим дома. – Он взял вороного под уздцы и повел в крытый загон.
– Джек, Генри помог мне из-за моего положения. Его глаза сверкнули:
– Кэндис, беременная ты стала еще красивее, – хрипло вымолвил Джек.
– Ты бросил меня, и у тебя нет никакого права являться сюда и требовать отчета…
– У меня все в порядке, – возразила Кэндис, отлично понимая, что он прав. Да, ей нужен мужчина, потому что она слишком устала нести свое бремя в одиночку.
– Джек…
– О, Джек!
– Buenos dfas, seiiora[7]. Смотрите, сколько снесли. Здорово, да?
– Ты не понимаешь.
Раздался резкий стук в дверь.
Генри нарушил неловкое молчание:
– Мало того, что он бросил тебя, ты еще и беременна? Кэндис ощутила привычное негодование и обиду на Джека, однако испытала потребность защитить его.
Сжав ладонями голову мужа, Кэндис прильнула к его губам. Джек напрягся и одним движением вошел в нее.
– У меня есть все права. Ты моя жена. Он коснулся тебя? Кэндис прижималась к его твердому телу, чувствуя, как оно дрожит от гнева и ревности.
Он исчез так же стремительно, как появился. Вздохнув, Кэндис аккуратно переложила яйца в корзинку. Ветер усилился, предвещая бурю, ставни дробно постукивали о стены. Док Харрис наколол дров, хотя это и не составляло для Кэндис особой проблемы. Стоило улыбнуться, и всегда находился солдат, готовый оказать ей услугу.
Со дня отъезда Джека прошел ровно месяц. Кэндис была уже на пятом месяце, однако старательно прятала свой округлившийся живот, и никто ни о чем не догадывался. Она расставила два платья и постоянно куталась в темно-зеленую шаль, успешно скрывая пополневшую грудь и раздавшуюся талию. Никогда в жизни она так не уставала – и никогда не испытывала такого одиночества и страха.
– Он тебя так целовал? – Джек снова завладел ее губами.
Отстранившись, Джек одарил ее долгим жарким взглядом человека, истосковавшегося по женщине, и повернулся к побагровевшему Генри, собственническим жестом прижимая к себе Кэндис.