– Чтобы я оставил тебя? – пошутил он. – Да никогда!
– Когда я спрыгну и начну стрелять, скачи на запад, как будто за тобой сам черт гонится. Я найду тебя, если смогу.
Соскочив с коня, он осторожно опустил ее на землю.
Кэндис кивнула, с ужасом ожидая очередного приступа боли. Молясь, чтобы он не наступил, она начала массировать живот. Услышав приглушенный возглас, она посмотрела на Джека. Он громко выругался.
– О, Джек! – выдохнула Кэндис.
Толпа одобрительно заревела.
– Держи шлюху, пока не удрала!
– Ага, беременна твоим индейским отродьем! – заорал кто-то.
– Я должен. – Лицо его казалось непроницаемой маской. – Иди в дом, Кэндис.
– Уорден утверждает обратное.
Джек стоял посреди комнаты, полностью одетый и вооруженный, вплоть до перекрещенной портупеи на поясе. На столе лежали его седельные сумки и смена одежды. Заледенев, Кэндис увидела, как он добавил к стопке вещей головную повязку и ожерелье воина.
– Нет. Я не поеду. Джек, прошу тебя, не уезжай. Ты ничем не поможешь им.
– Но ты же говорил, что Кочис не причастен к этому делу, – заметила Кэндис, садясь.
Джек молчал, глядя в ее разрумянившееся от пламени лицо. Они стояли так близко, что их бедра соприкасались. «Я не хочу ее покидать, я люблю ее», – подумал он. Как вышло, что он так и не сказал Кэндис об этом? Потянувшись к ее поясу, он развязал его и спустил халат с плеч жены.
– Я отвезу тебя домой, к твоим родным. Смысл его слов не сразу дошел до нее.
Он вышел из дома, но не занялся обычными делами, а сел на коня и выехал из города. Предоставив вороному выбирать дорогу, Джек погрузился в тяжкие раздумья.
– Поэтому я и хочу отвезти тебя на ранчо «Хай-Си».
– Мне нужно увидеться с Кочисом.
– Плохие новости. Индейцы осадили перевалочную станцию на перевале Апачи. Там застряли отряд солдат и две почтовые кареты с пассажирами. Два человека убиты, и много раненых. По слухам, Кочис захватил трех пленных американцев.
Джек опустился на табурет и уставился на огонь.
– Ешь, – сказал Джек. – Я не голоден.
– Я люблю тебя, – тихо сказал он и пустил вороного рысью.
Джек не нуждался в дополнительных сведениях. Ему было ясно: если несколько белых убиты и захвачены в плен, значит, будет война. И только предательство могло заставить Кочиса нарушить слово. Месть обманутого Кочиса будет беспощадной. Джек, как никто другой, представлял себе ее размеры и последствия.
Он притянул ее к себе, не в силах улыбаться.
– Джек? – повторила Кэндис с беспокойством.
Возвращаясь в город, Джек уже знал, как поступит. У него нет выбора. Он расседлал коня, тщательно его вытер, задал ему зерна и постоял рядом – откладывая неизбежное.