– Принеси Кристину и поедем, – мягко сказал он. Внезапно услышав детский плач, Кэндис пришла в радостное изумление:
– Я люблю тебя, – шепнул он, покрывая поцелуями ее волосы, лицо и уши. – Я безумно люблю тебя, Кэндис. – Его губы нежно пощипывали ее губы, руки гладили спину. – Как ты могла подумать, что я покину тебя, любимая? Никогда! – Он завладел ее ртом. – Я последовал бы за тобой даже через семь морей. Нет такой пустыни, такой горной вершины и лесной чащи, которые удержали бы меня вдали от тебя. На земле нет места, где ты могла бы скрыться от меня. Неужели ты еще не поняла этого, любимая?
– Я люблю тебя, – повторила Кэндис, – муж моего сердца.
– Пиши нам, – сказал он.
– Я это понял в форте Бьюкенен.
– Я понимаю.
– А ты хоть раз поинтересовалась, как я представляю себе ее будущее? Что ты хочешь этим сказать?
– Марк, прекрати! – с отчаянием воскликнула она. – Пожалуйста, прекрати это безумие. К чему вся эта ненависть? Я уеду с Джеком, но не хочу терять брата.
– То, что я написала в записке, – неправда, Джек. Я никогда не переставала любить тебя.
Только сейчас Кэндис заметила мрачного Марка, стоявшего позади отца и Люка. Не сводя с Джека ненавидящего взгляда, он держал руку на рукоятке револьвера.
– Обязательно, – кивнула Кэндис.
– А Дата?
– Тебе следовало убить себя, прежде чем отдаться ему, – выпалил Марк. – А не наслаждаться этим и рожать ему ублюдка. Для меня ты умерла.
Он стиснул ее в объятиях.
– Им, наверное, было не до расспросов, когда они очухались.
– Нет.
Джек взглянул на Кэндис.
– Так было лучше для нас обоих. Легкая улыбка тронула его губы:
– Джек, ты привез Шоши?
– О, папа! – Она крепко обняла его, а потом бросилась вверх по лестнице за Кристиной и вещами. Ее даже не интересовало, куда они поедут. Не важно. Главное, что внизу мужчина, которого она любит больше жизни.
Джек разговаривал с ее отцом и Люком. Ощутив присутствие Кэндис, он повернул голову. Их взгляды встретились.
Подхватив юбки, она сбежала по лестнице, едва касаясь ступенек. И остановилась как вкопанная.
Вдруг дверь распахнулась, и выбежал запыхавшийся Джон.
– Я уже думала, что ты никогда не вернешься!
– Да, клянусь тебе. Мне понадобилось время, чтобы понять, что для меня всего важнее. Но теперь я знаю, что самое главное в моей жизни – ты и наши дети. Ты поедешь со мной? Позволишь мне увезти тебя отсюда и сделать счастливой? – В его голосе звучала мольба. Джек сжал лицо жены в ладонях. – Обещаю, ты будешь счастлива.
– Нет.
Когда Кэндис спустилась вниз с небольшой сумкой и Кристиной на руках, Джек рванулся ей навстречу, и она протянула ему ребенка. Улыбнувшись дочери, он просиял.