Едва царь приступил к перечислению моих прегрешений, вместо того, чтобы внимательно слушать, я стал готовить оправдания, мол, кто-то пустил в ход клевету, все же выползла из темных и вонючих нор мразь и грязь — вся эта шайка тупоголовых, завистливых, жадных царедворцев! Когда речь пошла о моем намерении привести в царство номадов, воспрянул духом — ведь владыка сам меня об этом просил! Закончив обвинять, Левкон улыбнулся. Кажется, я стал понимать его игру. Спросил, чтобы обрести ясность:
— А не Гиппиас ли тот человек?
Царь снова нахмурился, вздохнул глубоко и тяжело, спросил:
— Тебе откуда это известно?
— Он сам просил меня служить ему, а не тебе и верность воинов-сколотов он готов оплачивать звонким серебром!
— Да? А Теллус говорит, что серебра в моей казне едва хватило, чтобы заплатить гоплитам...
Левкон задумался, а я решил ковать железо пока горячо. Уверен, что Теллус — царский казначей считает цареву казну своей, поскольку ни разу государь при мне не требовал у него отчет, соглашаясь со всем, что слышал от этого царедворца.
— Так позови его и потребуй ответить, сколько пришло в казну, когда и куда убыло? Еще Гиппиаса, чтобы спросить, зачем жрецу Зевса понадобились номады?
— Ты, Фароат точно не в себе! Андроник увел моих гоплитов из Пантикапея, а архонт19 Тиритаки не прислал мне воинов. Думаю, что и архонты Илурата, Нимфейона, Китеи и Киммерика тоже откажутся выполнить мой приказ. Последнего верного мне воина я утром отправил в Мирмекий с тем же указанием, и теперь я вынужден ждать и ждать тихо, не давая повода врагам начать действовать...
Из множества трудностей это единственная, которую я не предусмотрел. Царь все знает и без меня, к тому же готов принять удар судьбы! Полагаю, что все же стоит предложить ему выход. Я говорю медленно и вкрадчиво:
— Государь, ночью в порту горели склады, и слышал я, будто грабили купцов, — Левкон слушает с интересом, даже деревяшку свою обронил на пол, — что если они придут к тебе за правосудием и защитой? Что если ты скажешь им правду, мол, нет с тобой рядом верных воинов, но есть царская сокровищница, надежно защищенная каменными стенами, а у купцов — их наемники и рабы. Пусть торгаши несут свои деньги во дворец под защиту стен и пусть их воины помогут расправиться тебе с ворами!
— Да? Ты оказался неглупым человеком... — говорит Левкон и смотрит мне в глаза: — Помню, ты обещал мне верно служить...
— Так и есть! — с воодушевлением отвечаю я, — Позволь только быть с тобой рядом и наказать твоих врагов.