— Они чувствительны очень, лисица, — прошептал ящерр ей в самое ухо. — И иногда — очень редко — мы их в постели тоже используем.
Он стянул сорочку ей не талию, а белье — разорвал, казалось, одним щелчком пальцев. Лисица сидела у него на коленях — голая.
У Догана от возбуждения кружилась голова.
Рывок — он приподнял ее, пересадил на соседнее кресло. Затем сам начал избавляться от одежды.
В полумраке комнаты она видела очертания его тела. Красивый мужчина, а такой подонок, думала лисица, уже зная, что сегодня будет еще хуже. Еще не знала, как именнобудет, но определенно хуже.
Он подошел, потянул её на себя и снова усадил к себе на колени. Насадил на себя, начал раскачивать, как будто она — маленький ребенок, которого нужно убаюкать.
Его руки сначала приласкали грудь, затем он губами прикоснулся к соску. Она ощутила его руки на ягодицах. И еще одно прикосновение… будто кто-то очень неспешно влажную дорожку по спине прочертил.
Его руки всё крепче сжимали её ягодицы. А она, не сдержавшись, наконец-то заглянула в его одурманенные желанием глаза. Не ящерр, не человек резко вколачивался в неё в тот момент — самый что ни есть зверь.
— Пожалуйста, — проговорила одними лишь губами, ощущая его палец на ягодицах, все ближе подбирающимся к заветной точке.
Он не слышал. С ней был не человек, а зверь.
Видимо, даже ящерр понимал, что в ту ночь позволил себе слишком много, так как ей — впервые за долгие недели! — позволили увидеться с родителями.
Новый поворот
Когда послышался звонок в дверь — Дамиру показалось, что кто-то его по голове молотком ударил. Мужчина не мог найти другого описания своим чувствам, он просто знал — нужно поспешить открыть дверь.
Его дочь стояла на пороге. Несколько секунд Дамир и Марлен молча вглядывались в друг друга, не проронив ни слова. Им обоим как будто не хватало четкости зрения, чтобы поверить: Марлен действительно здесь, а потому они продолжали стоять на месте, не двигаясь.
Два человека, две погрязшие в страданиях души. Марлен страдала из-за ящерра, что помешался на своей новой бесполезной игрушке.
Ну а её отец… Вполне возможно, что ему было куда тяжелее. Он знал (не мог не догадываться) что происходит с его дочерью, но оказался бессилен что-либо изменить.
Его, Дамира, растили с мыслю, что он будет одним из тех земных людей, которым предстоит править Мыслите, но жизнь совершила резкий поворот — и он слаб, даже с дочерью не мог повидаться. Запрещено. Приказ Догана Рагарры лично.
Куда он только ни ходил, с кем ни пытался говорить. Даже Возница свои каналы подключила — у отчаянных родителей так и не получилось связаться с дочерью.